– Не думаю, – мрачно сказал Борис. – Не сдвинется преступник с места, не поверит, что рабочий кинул медальон. Я бы на месте строителя все же попытался его продать. Встал бы, например, у скупки. Уж за тысячу-то украшение возьмут.

– Это если рассуждать здраво, – сказал я. – А у нашего убийцы сейчас в голове варево из разных мыслей, основная из них: «Вдруг глупый и, судя по разговору, малограмотный мужик правда оставит свою находку?» Вещица очень нужна преступнику, поскольку связывает его с трупом в комнате. Он должен клюнуть.

– Объект вышел из здания, движется по улице, – сообщил компьютерщик, – похоже, садится в машину. Так, едет по Новорогожской.

Я схватил телефон.

– Глеб, вы на месте?

– Давно тут, – ответил Филов.

– Вроде лед тронулся, – возвестил я, – катит по Новорогожской. Живо переместите коробочку из-под паркета за косяк с внешней стороны двери – мы слегка подправили сценарий.

– Может, убийца не к нам спешит, не стоит ликовать? – притушил мою радость Глеб. – Пока рыбу в садок не уложил, она сорваться может. А зачем тайник менять?

– Делайте что говорю, потом объясню, – пообещал я.

В девять вечера Борис, стуча железкой по полу, заглянул ко мне в кабинет с отчетом.

– Собака спит, щенки тоже.

Я отложил книгу.

– Рад слышать. Филов пока не звонил, сообщил лишь, что взял преступника, когда тот, оторвав еле-еле державшийся косяк, взял коробочку с медальоном и повесил украшение себе на шею.

Меня прервал звонок в дверь. Батлер, хромая, поковылял в прихожую, откуда полетел бас Филова:

– Ваня где?

Я поспешил в холл.

– Здесь я. Рассказывай скорее! Как прошел допрос?

– И что, мне даже чаю не дадут? – прищурился полицейский. – Весь день не жрал, не пил, разрешите хоть сырой водички у вас из-под крана похлебать.

– У нас сегодня на ужин запеканка с мясом под йоркширским соусом, салат из свежей зелени и лимонный кекс, – торжественно объявил батлер.

Я уставился на Бориса. Когда он успел столько всего наготовить? Вроде весь день ухаживал за Демьяном и крошечными щенками. Кстати, никогда не думал, что с ними столько хлопот. Псинка-мать может одновременно кормить пять детей, а у нас их одиннадцать, батлер постоянно отнимал от сосков одних, подпихивал к ним других, менял в логове Демьяна пеленки, одеяльца…

– Шикарно живете, парни, – завистливо вздохнул Глеб, скидывая ботинки, – никогда не едал соус из Йорка. Небось он псиной воняет?

– Йоркширский соус готовится на основе красного вина, – пояснил Борис.

Филов рассмеялся.

– Да ну? А я‑то, тупой полицейский, решил, что из собачатины. Да ладно, пошутил я. Но правда такой соус никогда не пробовал.

Спустя полчаса я откинулся на спинку стула, попытался глубоко вздохнуть и незаметно расстегнул крючок на поясе брюк. Запеканка оказалась божественной, салат был заправлен смесью оливкового масла с лимонным соком именно так, как я люблю. О кексе лучше промолчу. Ваш покорный слуга не большой охотник до сладкой выпечки, но этот маффин – шедевр. Надо попросить Бориса не готовить столько еды, иначе через месяц я превращусь в колобка.

– Супер… – выдохнул Глеб. – Можно я к вам каждый день поесть прибегать стану? Нереально вкусно! Лучше, чем в Турции в отеле, где я летом отдыхал.