— Это моя охрана… А вы? Представьтесь теперь вы. У вас будут неприятности, я обращусь в прессу. Вы — откуда?
— От верблюда.
Климов вернул документы, равнодушно посмотрел на депутата и пошел прочь от машины. Сашка Реутов под дождем выворачивал карманы отморозков. Авдеев разговаривал с водителем КрАЗа. Он стоял на высокой подножке и мирно попыхивал сигаретой. Второй сидел на земле и тихо стонал. Он держал правую сломанную руку левой и с ненавистью смотрел на Климова.
— Ты, видно, ментяра, крутой… погоди, еще встретимся.
— Так уже встретились. — Климов присел, взял быка за подбородок. — Я майор Федеральной службы безопасности. Фамилия — Климов. Запомнил? А встретиться нам еще придется. Обещаю.
Майор встал, повернулся к Реутову:
— Заканчивай, Саша… машины с моста убрать. Отморозков тоже. Обеспечить проезд лесовоза. И — поехали… время.
— Позвольте! — раздался голос из джипа. — А кто же меня будет… э-э… эвакуировать?
— Я полагаю, — задумчиво сказал майор, — это задача господина спикера Госдумы. Дождь снова усилился.
Звонок Птицы одновременно и ошеломил, и успокоил. По крайней мере — снял напряжение. Дуче прошелся по кабинету, достал из бара бутылку водки «Смирнофф», плеснул в бокал. Вот, значит, как! Нет больше Козули. Э-э, земля пухом. Семен выпил, выдохнул… Хрен с ним, с говнюком! Жалеть Козулю не следовало, он всегда был дерьмом. Вот только с кем дело делать? И — взрывчатка! Тридцать килограммов взрывчатки!
Семен вернулся за стол, закурил и приступил к анализу ситуации. Самым главным на настоящий момент было то обстоятельство, что реальной, сиюминутной опасности нет. Птица сказал: в клочья. И Козуля, и машина. Ну, это и неудивительно… тридцать килограммов. Что менты в этой ситуации смогут нащупать? А ничего! Козули нет, взрывчатки нет. Пока они чего накопают… а все должно решиться за два-три дня. Максимум — четыре.
Но с кем работать? Козули нет. Птица, сучара, ввел в блудняк. Да на него и надежи не было с самого начала. Прапор? Этого Дуче даже в глаза не видел. Весь контакт шел через Козулю-жмурика. Ах, козлы! Фуфлогоны, сявки. Семен Ефимович хлопнул ладонью по столешнице.
Где-то по невидимым маршрутам почтового ведомства уже путешествовали два скромных конверта с ультиматумом. С великим Ультиматумом Дуче. Нет, теперь уже — Терминатора! Не сегодня-завтра они лягут на столы больших начальников. Они вызовут шок. Панику, бешеную суету в Смольном и на Литейном. Заверещат, захлебываясь, телефоны в кабинетах больших и маленьких начальников. Совковые лохи всех мастей и калибров начнут проводить совещания. Они всегда проводят совещания. И тогда громыхнет первый, предупредительный взрыв. И вздрогнет пятимиллионный город. Город-заложник. Город-жертва. И появятся два чемодана стодолларовых купюр. Вес нетто — тридцать пять килограммов.
Но не это главное! Главное, что он покажет всем этим тварям, кто же по-настоящему УБОГИЙ.
Сигарета, дотлевшая до фильтра, обожгла пальцы. А, черт! Семен бросил окурок в пепельницу. Грезы прервались. Жизнь грубо повернула его лицом к реальности. Реальность была мерзкой и сводилась к простой истине: вместо ста килограммов тротила в руках были только, десять. Ничто для великого плана Терминатора. Его Ультиматум оказался блефом, пустышкой. Авантюрой, как сказал покойный Очкарик.