А еще — стрелы очень трудно извлекаемы. Все наконечники обязательно зазубрены, имеют в своей конструкции что-то вроде крючка, цепляющегося за раневой канал, разрывающего его, не позволяющего безболезненно вынуть стрелу из раны.

Так что при ранении стрелой что человек практически гарантированно умирает либо от повреждения внутренних органов и обильного кровотечения, либо от заражения, либо от болевого шока. Если у него рядом нет сильного лекаря-мага, способного предотвратить все эти неблагоприятные моменты.

Мда…вот только этому лекарю ужасно хотелось не просто отдохнуть, а просто-таки упасть и забыться, вырубиться минимум часа на три — а не заниматься манипуляциями с потоками магической силы. Но это так…нытье и стенания голодного и уставшего бойца, который все равно сделает то, что сейчас необходимо для дела.

Ну, а первое что необходимо — извлечь эту чертову стрелу вместе с ее наконечником. Да, еще — наконечники эти пакостники крепили не очень-то крепко. Потянешь за древко, и ты не только порвешь все по пути движения наконечника, вынешь вместе с ним и кишки пациента, но еще и оставишь наконечник в брюшной полости. Он снимется по дороге и в руках у тебя окажется только лишь деревянная палочка, обломанная покороче предусмотрительным Кендалом — чтобы удобнее было нести раненого.

Первое, что делаю — погружаю отца в сон. Как? А сам не знаю. Просто провожу над его головой рукой, приказываю: «Спать!» — и он спит. Посапывает тихонько, аки ребенок. В тоннеле пахнет пылью, кровью…тихо, как в склепе… Тьфу! Чего это меня потянуло на такие мысли? А кровью пахнет от Максима — он возвышается рядом как статуя Петра Первого. Вот же дал бог стать — и без каких-то там магических снадобий! Геракл, да и только!

Но мне грех жаловаться. Я получил столько, что…унести бы. Не просыпать.

Достаю кинжал, провожу рукой по его клинку. Лезвие вспыхивает огнем — дезинфекция, однако! Я так-то потом все равно поработаю на уничтожение чужеродных бактерий, но зачем вносить в организм лишнее? Ему и сейчас несладко приходится — грязи в ранах небось на пять смертей..

Клинок, бритвенно-острый — вспорол брюшину так, чтобы туда могла просунуться моя рука. Я раздвинул разрез, осторожно сунул сложенную «лодочкой» кисть руки прямо туда, в сплетение почти незаметно вздрагивающих, покрытых слизью и кровью кишок, и пройдя по древку стрелы нащупал проклятый наконечник. Он остановился, упершись в позвоночник, и как с таким ранением отец мог еще и пускать файрболлы — уму непостижимо. Впрочем — может он получил это ранение уже потом? Когда все сделал? Но Кендал сказал, что вроде как с этим ранением отец колдовал. Да какая разница?! Главное — сейчас вытащить папашу с того света!

Вот гадство…острый наконечник прошел через кишку, разрезав ее почти пополам, и все содержимое вывалилось в брюшину. Беда! Это все надо вычищать, вымывать, а у меня ведь ни черта нет! Ни тампонов, ни обеззараживающих растворов! Хмм…да что я такое говорю? Я сам…обеззараживающий раствор. Справлюсь.

Вынул стрелу, с отвращением бросил ее на пол — наконечник покрыт чем-то темным, явно не зеленкой или йодом, чтобы пациенту было проще выжить. Вот ко всему прочему — еще яд или зараза.