Илан был потрясен: у Хлоэ те же проблемы с памятью, что у него!

Она смотрела в пустоту мутным, как у наркоманки, взглядом и словно бы не замечала собеседника.

– Я бросила университет и психологию, Илан. Я все бросила.

Хлоэ была блестящей студенткой, очень умной и честолюбивой. «Как она могла?»

Девушка заметила смятение Илана и поспешила его успокоить:

– Сейчас со мной все в порядке, я окончательно поправилась, правда!

Он молчал, не в силах отделаться от поселившегося в душе сомнения. Что, если соседка Хлоэ права и случившееся – плод больной фантазии, а попытка самоубийства – финальная точка, поставленная безумным мозгом?

Хлоэ продолжила, понизив голос почти до шепота:

– Потом я решила начать жизнь с чистого листа, все бросила и с головой ушла в «Паранойю». Игра стала моим спасательным кругом. Триста тысяч евро позволят все изменить, возможно, даже уехать куда глаза глядят. Я хочу выиграть и получить эти деньги, они мне нужны как воздух.

Илан теперь лучше понимал, почему она так отчаянно ищет «вход» в игру.

– На двери новой квартиры крест не появлялся? – спросил он. – Ни крест, ни что-нибудь подобное?

– Нет. Прости, что втянула тебя… То, что с тобой происходит… с нами происходит, непонятно, необъяснимо.

Она бросила телефон на стол.

– Все совсем запуталось. Утром, после твоего сообщения, я вышла в Интернет и не обнаружила ни малейших следов «Паранойи» на тех сайтах, где организаторы оставили «норы». Они все подчистили. Игры больше нет. Снова. В очередной раз.

– Они повсюду – и нигде. Как тени.

Илан не притронулся к телефону. Под черепом разрасталась пульсирующая боль, он испугался, что мигрень вернется, и бросил в стакан таблетку аспирина.

– Что собираешься делать? – поинтересовалась Хлоэ. – Забудь обо всем, пойди в полицию. Баржа не могла испариться. Место на стоянке было зарезервировано, наверняка остались какие-то следы. Нужно их прижать. Помешать и дальше вредить нам. Даже если эти «они» – тени, как ты их называешь.

Илан достал из кармана фотографию и ключ:

– Вот что я нашел дома у инспекторши. Может, это наведет нас на след.

Хлоэ взяла ключ – небольшой кусочек металла, без номера, без серии, без других опознавательных знаков.

– Ты, конечно, не знаешь, что он может открывать? – спросила Хлоэ.

– Нет.

Девушка занялась снимком, на котором Этини садился в стоящую на бульваре машину.

– Он меня «экзаменовал»… Жеральд Этини.

– На фотографии этот тип выглядит моложе, значит убитая давно за ним следила. Потому ее и убрали. Его нужно найти – во что бы то ни стало.

Хлоэ постучала по снимку:

– У нас есть номер…

– Ну да, есть. Ты можешь что-нибудь сделать?

Она энергично кивнула и достала мобильник. Илан спрятал ключ в карман.

– Обращусь к дяде, он служит в жандармерии. Через час мы будем знать, кто такой этот говнюк.

Илан был за рулем, Хлоэ сидела рядом.

Они свернули с шоссе А6 к Фонтебло. Дядя молодой женщины сообщил им, что владельца «мерседеса» зовут Ромуальд Зимлер, а живет он у самого леса, в пятидесяти километрах от Парижа.

Движение было плотным, и, когда они в очередной раз сбавили скорость до уровня черепашьей, Илан посмотрел в глаза своей спутнице и произнес: