— Полтора года, — привычно возразила вошедшая. — Может, ты разрешишь нам со Светиком войти? — Анжела двинулась в комнату, и ее каблучки зацокали по паркету.

— У тебя девочка? — любезно спросил Никифоров, топая следом. Полина и Костя тронулись за ними.

— Мальчик.

— А почему Светик? — удивился Бунимович.

— Костик, ты по-прежнему туп, как карандаш, — презрительно бросила Анжела. — Его зовут Святополк.

Повернувшись к Полине, она придирчиво оглядела ее, а затем без предупреждения сунула ребенка ей в руки.

— Вы ведь экономка? — спросила она и добавила, плюхаясь на диван:

— Придется немного побыть няней. Никифоров вам доплатит.

— Что это ты задумала? — с подозрением спросил тот. — При чем здесь няня?

— Если помнишь, Андрей, я хотела поговорить с тобой очень серьезно. Но ты в тот момент был занят какой-то тощей дурой. Думаешь, я ничего не заметила?

Глупый Святополк, вместо того чтобы орать и проситься к маме, громко засопел, схватил Полину за волосы и потащил их себе в рот. Она стиснула зубы и попыталась разжать его кулачок, но у этого ребенка оказалась железная хватка.

— И о чем ты хотела со мной поговорить серьезно? — спросил Никифоров, с тревогой косясь на Святополка.

— Понимаешь, Андрей, один очень известный художник пригласил меня в Париж, чтобы дать несколько уроков живописи. — Бунимович с пониманием улыбнулся. — А Герард, мой нынешний муж, вздумал возражать.

— Какой негодяй! — пробормотал Никифоров и скрестил руки на груди.

— Я не могу отказаться от этой поездки! — в отчаянии воскликнула Анжела. — Я подготовилась! Купила кисти, холсты… И кое-что подправила в своей внешности, чтобы понравиться местному бомонду. Если ты обратил внимание, я сделала себе новую грудь и новые губы.

— Лучше бы ты сделала себе новую голову, — сказал Никифоров.

— Ты реагируешь точно, как Герард! — обвинила его Анжела. — Я пыталась ему втолковать, что в этом нет ничего личного… Но он уперся. И мотивировал свой отказ отпустить меня тем, что со Святополком некому будет заниматься.

— И при чем здесь я? — очень осторожно поинтересовался Андрей. Он знал, что с Анжелой следует вести себя так же, как с гремучей змеей.

— Как это — при чем? Ты — его настоящий отец!

Все, как один, повернулись и поглядели на Святополка. Он выпустил Полинины волосы и засунул в рот собственный кулак.

— Сколько ему лет? — с подозрением спросил Никифоров.

— Скоро будет год, — ответствовала Анжела, закидывая ногу на ногу и качая туфлей. — Когда мы разводились, Святополк уже четыре месяца как был зачат.

— Я думал, ты мне изменяешь с Герардом!

— Кто старое помянет, Андрей…

— Тому ты выбьешь глаз, — подхватил Бунимович.

— Костя, ты еще больший кретин, чем кажешься, — вздохнула Анжела.

— Чем докажешь; что это мой ребенок? — набычился Никифоров и принялся раскачиваться с пятки на носок, засунув руки в карманы.

— Доказать это можно, лишь сделав специальный анализ, — немедленно откликнулась молодая мать. — Но ты же не позволишь, Андрей, чтобы из такой крохи выкачивали кровь только для того, чтобы удовлетворить твое нездоровое любопытство?

Она поднялась на ноги и, сделав глубокий вдох, радостно возвестила: