Она не хотела ни в какое Кожухово, но Никифорову, кажется, понравилась эта мысль, поэтому она промолчала. Разве можно диктовать какие-то условия? Ее давно убили бы, не разреши он ей остаться.

— Сначала поедем к Светлане Макаровой, — заявил Никифоров, усаживаясь за руль. — Я имею в виду ту женщину, которая недавно выписалась из клиники. Твоя сестра была ее лечащим врачом.

— Как же мы представимся? — озадачилась Полина. — Кто мы такие? Зачем явились с расспросами?

— Скажем, что подыскиваем, больницу для дедушки. Обратились в эту самую клинику, где она недавно лежала, захотели поговорить с людьми… Медперсонал выдал нам координаты некоторых больных, в том числе и ее адрес.

— Она может за это в суд подать на медперсонал, — нахмурилась Полина.

— А мы будем очень милыми, — сказал Никифоров и повернулся к ней с приторной улыбочкой. — Ну, как?

— Мне нравится, — искренне ответила Полина. Он нравился ей с любой физиономией, и она не знала, что с этим делать.

Светлана Петровна Макарова оказалась пышной женщиной с толстой косой, обмотанной вокруг головы. Такую прическу Полина раньше видела только на картинах и в кино. Светлана Петровна сидела на скамейке, в садике перед домом, и читала книгу.

— Бабушка! — крикнула тощая беззубая девчонка, протащившая гостей через весь подъезд. — К тебе пришли!

— Здравствуйте, — поклонился Никифоров и посмотрел на Макарову ласково, точно продавец леденцов на обступивших его деток. — Мы в самом деле к вам, вы позволите?

Светлана Петровна отложила книгу и слегка растерялась:

— А кто вы?

— Просто люди, — успокоила ее Полина. И тут же выдала версию Никифорова:

— У нас, понимаете ли, дедушка болен…

Хоть и со скрипом, но контакт все-таки удалось наладить, и Светлана Петровна рассказала кое-что о днях, проведенных в больнице. Никаких скандалов, никаких ЧП при ней в клинике не происходило.

— Родственников пускают в отделение? — поинтересовалась Полина. — Они не ссорятся с докторами?

— Да что вы! Какие ссоры! На докторов все глядят с надеждой!

— А им надо что-нибудь.., дарить? — смутилась Полина.

— Ни-ни! — замахала руками Макарова. — В этом отношении клиника образцовая, там денег не берут.

— А как ваш лечащий врач? — мучительно покраснев, спросила Полина. — Кажется, Людмила Анохина, да?

— Хороший специалист, — с прохладной интонацией ответила их собеседница. — Знающий. Только.., слишком уж она резкая, Людмила-то. Профессия, наверное, отпечаток наложила.

— Что вы имеете в виду? — заинтересовался Никифоров. — У нас дедушка очень чувствительный, ему ласка нужна.

Светлана Петровна на минуту задумалась, потом сказала:

— Да нет, в сущности, с больными она ведет себя корректно… Просто меня неприятно поразил один эпизод. Лежала в соседней палате одна женщина, Лариса Запольская… — Полина взяла Никифорова за руку и сильно ее сжала. — Так вот, доктор Анохина не находила нужным скрывать, что эта женщина доживает последние дни. Среди людей, которые борются с тяжелым недугом и доверили себя доктору, говорить подобные вещи — просто преступление. Я тогда очень расстроилась.