— С Николаем Леонидовичем все в порядке, — сообщил Никифоров, появляясь в кухне. — Его обвели вокруг пальца. Он протирал стекла автомобиля, когда из отделения вышел человек в штатском. Однако держался он так, что Дякин решил, будто он там работает. Человек спросил, не он ли Дякин Николай Леонидович? Ему, дескать, позвонили и сообщили, что с его братом случилось несчастье.

— А у них что, один телефон на двоих? — немедленно поинтересовалась Полина.

— Почти что. У Ивана вообще нет телефона — дела ведет Николай: поддерживает контакты, решает все вопросы. У Ивана же, в свою очередь, появилась взволнованная молодая женщина, которую якобы попросили передать ему сообщение о том, что его брат на каком-то там километре попал в автомобильную аварию.

Костя присвистнул, а Полина обхватила себя двумя руками, чтобы не дрожать.

— Они буквально только что нашли друг друга, — закончил Никифоров. — Николай Леонидович преисполнен раскаяния. Я сказал, что ты его простила.

— Ой! — внезапно вспомнила Полина. — Вчера тетя Муся с Эдуардом должны были поехать в квартиру моей сестры и проверить, все ли там в порядке. Я им ключи отдала.

Никифоров уже открыл было рот для того, чтобы заметить, что двоюродная сестра ее за это по головке не погладит, но вместо этого спросил:

— Она оставила ключи тебе?

— Да, а что?

— А тете Мусе не оставила? Хотя общалась с ней на протяжении довольно продолжительного времени? Насколько я понял из твоих рассказов, Эдуард на память знает номер ее мобильного, и вообще все то время, что ты жила, скажем так, в изоляции от родственников, он с его мамашей поддерживали с твоей сестрой и ее мужем самые добрые отношения.

— Думаешь, Люда не хотела, чтобы у тети Муси были ключи?!

— А ты сама что думаешь? — вопросом на вопрос ответил Никифоров. — У меня от твоей тети Муси до сих пор колики. Сроду не встречал такой настырной особы. Она тыкала мне в живот зонтиком, как будто я жаба.

— Когда я была маленькой, она привозила мне шоколадки, — на Полину было жалко смотреть.

— Как бы то ни было, тете Мусе нужно позвонить, — напомнил Костя, раскрасневшийся от коньяка. — Пусть доложит о своем походе.

— А я могу.., оставить ей твой номер телефона? — робко спросила Полина. — Надо же иметь какую-нибудь связь…

— Ни за что! — сердито сказал Никифоров. — Во-первых, я не желаю ее слышать. А во-вторых, в целях конспирации ты вообще не должна сообщать, где находишься. Может быть, бандиты прослушивают твою тетю Мусю. Мы ведь пока даже не выяснили, что это за люди и какие у них возможности.

— Надеюсь, они ее потеряли, — заявил Костя.

Никифоров на секунду задумался, потом покачал головой:

— Вряд ли. Я думаю, они просто дали ей убежать. Им необходимо знать, где она прячется.

— Это можно легко проверить.

— Да? — неопределенно спросил Никифоров. Он знал, как.

— Надо выпустить ее на улицу и посмотреть, что из этого выйдет! — сообщил радостный Бунимович.

— Я не хочу гулять! — твердо заявила захмелевшая Полина. До сих пор она никогда не пробовала коньяк, но не призналась бы в этом даже под пытками. — Я сегодня уже так нагулялась, что у меня ноги отваливаются.