Он действительно нашел нужное отделение милиции и остался ждать ее в коридоре на стуле, клеенчатое сиденье которого протерлось до поролона. Полину поручили какому-то молодому человеку с маленьким круглым носом и красными ушами, и она принялась взахлеб рассказывать ему всю историю с самого начала. Вместо того чтобы слушать, молодой человек водил ручкой по бумаге и не поднимал глаз.

— И он с такой злобой сказал, — распалилась Полина. — «Что, испугалась, сволочь? Страшно тебе?» — Она раздраженно посмотрела на молодого человека и воскликнула:

— Послушайте, что вы пишете?

— «Обозвал сволочью». А что? — растерялся тот. — Вы можете продолжать.

— Так все! — развела руками Полина. — Я дернула его за ноги, он упал, а я убежала.

— Ладно, — сказал молодой человек.

— Что значит — ладно? — недоверчиво переспросила Полина. — Означает ли это «ладно», что меня защитят от грозящей опасности немедленно?

Оказалось, что защищать ее никто не собирается. С ней не будут постоянно находиться два массивных милиционера с пистолетами наготове и горячим желанием спасти Полинину шкуру во что бы то ни стало. Она не знала, как ей теперь быть, и снова расплакалась.

Ко всему прочему Николая Леонидовича в коридоре не оказалось. И машины его тоже на месте не было. Не мог же он взять и бросить Полину? Она прождала его два часа, кружа вокруг отделения милиции, словно безутешная подруга арестанта. Николай Леонидович исчез.

Полина понятия не имела, что ей делать. Пускаться одной в обратный путь? А если кто-нибудь накинется на нее со шприцем в электричке? Опять же этот лес, по которому идти пешком. Не-ет. Больше она этого не вынесет. Разве что остаться жить на лавочке возле отделения? Но где гарантия, что милиционеры не посадят ее к уголовникам, когда она им тут надоест?

Впрочем, был еще один выход. Она знала, где живет Никифоров, — посмотрела тогда в его паспорте. В самом деле — он так быстро и так виртуозно разобрался с привидением! Отчего бы ему еще раз не напрячь мозги и не разоблачить шайку, которая объявила на нее охоту? В том, что это шайка, она не сомневалась. Троих она уже видела своими глазами. Впрочем, тип, которого она приняла за маньяка, мог оказаться совсем из другой оперы.

Существовало, правда, одно затруднение. Затруднением этим был сам Никифоров. Вернее, его яростное нежелание заниматься ее делами. Следовало изобрести какой-нибудь способ заставить его хотя бы выслушать всю историю с похищением. Наверное, стоит преподнести ему какой-нибудь презент. Допустим, прийти к нему с бутылкой коньяку. Не то чтобы она рассчитывала поразить его коньяком. Столь обеспеченный мужчина в гробу видал такие подарки. Расчет строился на другом. Никифоров не дурак и уже, конечно, догадался, насколько Полина ограничена в средствах. Когда он увидит, как она потратилась, чтобы сделать ему приятное, он не посмеет выгнать ее сразу. Главное — просочиться к нему в квартиру, а там уж она будет действовать по обстановке.

Она зашла в первый же попавшийся магазин, выбрала красивую бутылку и, не дрогнув, заплатила за нее сумасшедшие деньги. Коньяк положили в хрустящий пакет с шелковыми хвостиками, и Полина, подумав, присовокупила к нему пачку сигарет (она знала, какую марку он курит!) и миленькую зажигалку. Она скажет, что это трубка мира.