Итак, я сидел в пивной и ждал вестей из Стокгольма и из Лондона. Потому что пока так и не принял решения. Из Стокгольма требовали, чтобы я дал ответ в течение недели. Неделя миновала, а я все еще не получил вестей из Лондона. И тут я наконец понял, чего хочу на самом деле, – и выбросил из головы мысль о Швеции.

Через несколько недель я прошел собеседование, а спустя еще несколько месяцев приступил к занятиям в Институте образования при Лондонском университете. Я перебрался в Лондон и пошел по пути, который привел меня, помимо всего прочего, к написанию этой книги и моей нынешней жизни в Калифорнии.

В двадцать два года я не был обременен ничем и мог принимать решения совершенно самостоятельно, не считаясь ни с чьими мнениями или желаниями. Если ваша ситуация такова же, можете считать, что вам повезло, и сполна воспользоваться этим везением. Однако не исключено, что вы связаны обязательствами буквально во всем и чувствуете, что в вашем распоряжении не так уж много вариантов. Но даже в таком случае кардинальные перемены возможны. Многие люди переезжают в другую страну лишь для того, чтобы изменить перспективы. Сейчас я живу в Соединенных Штатах Америки. В этой стране полно людей, приехавших со всех концов света, преодолевших огромные трудности и препятствия с единственной целью – изменить и улучшить свою жизнь. Не каждому из них удалось осуществить свою мечту, но они все же попытались воспользоваться шансом.

При написании книги «Призвание» моей основной целью было расшевелить людей. Оказалось, что мне это удалось – можно даже сказать, в буквальном смысле слова. В 2008 году Лайза и Питер Лейбон, а также четверо их детей проживали в Сан-Франциско – это место Лайза называет «наш самый любимый город в мире». Именно тогда они впервые увидели мое выступление на конференции TED и купили экземпляр книги «Призвание». К тому времени супруги начали понимать, что им нужно что-то в корне менять в своей жизни, и книга послужила им дополнительным стимулом. «Она стала для нас чем-то вроде глотка живительной влаги из глубоко скрытого источника, – рассказывала мне Лайза. – Мы увидели, что школа убивает творческие способности в наших детях. Убедились, что наши мечты развеяны в прах, а увлечения надежно похоронены под пластами мнимых достижений.

Питер работал чуть не круглые сутки в сфере управления активами, находясь на грани нервного истощения. Я занималась воспитанием четверых детей, пыталась развивать их способности, вела домашнее хозяйство и уделяла немало времени выполнению общественных обязательств – проще говоря, вертелась, как белка в колесе. Мы чувствовали себя полностью изможденными и очень одинокими в городе, населенном людьми, живущими, как и мы, в безумном ритме погони за тем, что сегодня принято называть успехом.

Одно из ключевых для меня событий произошло на лекции в школе Sacred Heart. Лектор спросил всех родителей, чего они больше всего желают для своих детей. Наиболее типичными ответами были такие: “Мы хотим, чтобы дети были счастливы”, “Мы хотим, чтобы наши дети были здоровы”, “Мы хотим, чтобы у наших детей были хорошие отношения с теми, кого они полюбят”. А затем лектор сообщил нам, что думают по этому поводу дети. По словам детей, их родители мечтают о том, чтобы у них был большой дом, престижный автомобиль и высокооплачиваемая работа. Налицо было существенное расхождение между тем, что мы говорим, желаем и моделируем, и посланием, которое в действительности передаем детям. В тот момент в нашей семье наступил перелом. Искренне желая, чтобы все в нашей жизни было честным и целостным, мы осознали, что менять нужно буквально все. Хотя наши дети получали в школе прекрасное образование, складывалось впечатление, что было бы лучше для них, если бы им приходилось решать более широкий круг жизненных задач, а для этого требовалось разрушить ту комфортную оболочку, которую мы так заботливо, с таким трудом создавали. Для нашей семьи это стало своего рода освобождением от всего, что нас сковывало».