– Слышу, – выдохнул самый лучший на свете мужчина, прижимая меня к себе, – где же ты была столько лет, Ярослава!

– Где? – я сквозь слёзы рассмеялась и подняла своё лицо к мужу, подставляя губы, – росла, тебя ждала!

Эта ночь, конечно же, была наполнена нежностью моей к мужу и его ко мне. Я люблю его и не скрываю этого, а он просил меня это повторять и повторять…

***

На другое утро мы вместе с детьми выехали в город. Властислав нахмурился, узнав, что возможно мой отец жив, но после моих слов о том, что мы всё равно вернёмся, расслабился. Но и как может быть по-другому, когда мой муж живет тут?

Оставив детей под присмотром Росляра, мы с Радомиром отправились к сыщику. Остановившись у деревянного дома с небольшим балконом увитым плющом, мы хотели было постучать, но навстречу нам выбежал расторопный слуга, приглашая к хозяину. Мы зашли, отдали свои вещи и поднялись к поджидавшему нас мужчине, которому на вид легко можно было бы дать и сорок лет и шестьдесят. Он представился, я тоже, а после этого продолжили разговор, ради которого здесь и оказались.

– Извините, что не сам встречаю, – сказал нам хозяин этого дома, полулежащий на кровати, – не бегун я нынче.

– Да будет тебе, – отмахнулся князь. – Рассказывай, что узнал.

Сказать, что я была в шоке от услышанного, ничего не сказать. Кресло, заботливо пододвинутое мужем, оказалось как нельзя кстати. Я старалась держать лицо, но ведь все эти сведения не о соседях троюродной тётушки.

– Но чтобы вы, княгиня, не сомневались, прошу, загляните в ту книжицу, что на столе. Я бы сам вам подал, да не могу, – извинился Греф и улыбнулся, светло так, как обычный сорванец.

Радомир сам подошел к столу, раскрыл эту книгу, достал оттуда сложенную вырезанную статью из газеты, посмотрел и с улыбкой протянул её мне.

«Герцог Белтонич со своей супругой Ксенией открыли приют для сирот»…

– Мама? – прошептала я, сознавая сходство женщины с тем самым большим портретом, что висел у папы в кабинете. И пусть качество газетного снимка было весьма сомнительным, но не разглядеть в спутнице отца собственную мать с учетом возраста было невозможно. – Нет, не мо..

Если бы не муж, то я непременно встретилась бы лицом с полом, уж будьте уверенны!

***

Спустя ровно две недели мы вместе с детьми въезжали в шумную столицу Тарсмании – Авеол. И если первое время Ксюша очень переживала, что Властислав остался дома, то в дальнейшем, под грузом новых впечатлений, дети вспоминали о нём всё меньше и меньше. Марфуша с мужем так же следовали за нами, только в другой карете, присоединяясь к нам в гостиницах или на вынужденных остановках.

– Мама, а что у той женщины на шляпе? – удивлялась дочка, показывая на женщину с разноцветными перьями, торчащими из яркого желтого тюрбана.

– Это перья, а люди – аравийцы, точнее самая южная провинция, – тут же вспомнила я и улыбнулась детям, чей рот от удивления не закрывался. И как не устали мы все от трясок в пути или разбитой местами дороги, но чем ближе к моему родному дому, тем заметнее становилось моё возбуждение.

– Леди! – Ярик повернулся ко мне и с сомнением произнёс, – но вы говорили, что они мало чем от нас отличаются! Эти же похожи на павлинов из книг!