– Марфуша, что-то случилось? – произнесла я, усаживая девушку в просторной гостиной. С трудом мне приходилось уговаривать её присесть на мягкие княжеские диваны и резные стулья. Девушка с детства знала своё место и к другому обращению князя и княжичей привыкала с трудом. Но я её вполне понимала, поэтому не видела смысла обижаться, однако упорно уговаривала то заглянуть к Ксюше, то попить чай со мной в столовой.

– Барынька, – вздохнула подруга, – Олёнка приболела, даже не знаю что делать.

– Что ей нужно, знаешь? Лекарства, продукты? – сразу предложила я, прикидывая, что еще можно послать Лисовым, а главное кого отправить с этим поручением.

Ну, конечно же Росляра, заодно и родню новую навестит. Мне кажется, оборотень даже рад, что теперь у него своя собственная семья и множество родственников. Тому, у кого с детства были родители, трудно понять круглую сироту, каким был Рос.

– Она просит, чтобы я сама приехала помочь, – Марфа попросила меня ознакомиться с письмом, которое я тут же открыла и принялась читать вслух

“Дорогие наши Марфуша и Росляр, пишет вам дядька Степан.

Как ваши дела? Как складывается молодая жизнь?

Марфа, слушаешься ли ты мужа и подчиняешься ли ему, как должна поступать каждая благочестивая супруга? Племянница наша дорогая, зная твой нрав, извини, но мы с женой в этом сомневаемся, однако надеемся на ваше терпение и уважение друг к другу, без них нет смысла и жить рядом.

А пишем мы тебе не от безделья, а по нужде. Марфуша, милая, приезжай и помоги нам, пожалуйста. Болели мы недавно сильно, всей семьей. И трудно сказать, кому из нас пришлось хуже. Сейчас слабость у всех неимоверная, но и с этим бы мы справились. Беда в том, что вдобавок подвернула ногу Олёна, лежит и с болью встаёт. И пусть без температуры, а сил у неё нет подняться. Я и сам воды с трудом приношу, по полчаса с одним ведром мучаюсь. Доктор наш тоже ели ходит до больных с палочкой, дай Бог ему за доброту его крепкого здоровья. И так вся наша деревня полегла от какой-то простудной заразы, чтобы ей вовек не касаться честных людей.

Марфуша приезжай, родимая, хотя бы на недельку. И этого, думаю, вполне будет достаточно. Но только если ты в тягости, тогда не смей и думать об этом, справлюсь сам! Доктор сказал, что заразы не осталось, опасности нет, а вот проклятое бессилье замучило нас, как никогда. Степан и домочадцы”.

– А ты не в тягости? – с надеждой переспросила я, внимательно рассматривая свою подругу.

Марфуша в последнее время очень изменилась. Похорошела и просто расцвела. Я думаю это от семейной жизни и от нежной и трогательной любви к мужу, которая девушку просто переполняла. Мысль о беременности подруги у меня тоже была, но не на первом месте. У неё появился свой дом, свой любимый муж, именно этому я приписывала преобразование Марфуши.

– Нет, барынька, – вздохнула подруга, – но, надеюсь, это всё-таки скоро случится.

– Непременно случится, вы с мужем – то всего ничего живёте, – попыталась я успокоить девушку. – Не у каждого с первого раза случается, сама знаешь.

– Знаю, – согласилась Марфа, – и надеюсь подарить мужу деток. А вы, барынька? – пытливо спросила подруга, склонив голову на бок, – вы хотите ещё деток?