Дальнейшие события развернулись мгновенно. Попов вскинул винчестер и выстрелил. Я вскочил.

— Наповал! —сказал Попов и засмеялся. —Счастливый ты, парень: могла она тебя до смерти помять. Вишь, она растревожилась, как детёныша своего потеряла.

— Кто «она»?

— Медведица!

Мурашки пошли у меня по спине. В противоположной стороне я увидел огромную медведицу. Если бы не хладнокровие, быстрота и верность глаза моего друга, может быть, не смог бы я вам рассказать сейчас об этом медвежонке.

Вскоре я отправил Попова с партией рабочих в управление. Мне хотелось воспользоваться летней тропой и сдать образцы разведанных нами пород. Пошли дожди. Попов не сумел возвратиться и остался зимовать в Грибном, где расположено наше горное управление. Он устроился работать в больницу дроворезом и водовозом. Сам я попал в посёлок Грибной только в самом конце февраля и первым делом отправился в сторожку к своему другу, у которого намеревался поселиться до весны.

Попова дома не было. Он уехал за водой. Возвращение моего друга оказалось интересным сверх всякой меры. Я стал свидетелем настоящего спектакля. На маленьком возке с полозьями стояла двадцативедерная бочка. В сани был впряжён… годовалый медвежонок. Сбоку, в пристяжке, шагал Барбос. Сзади помогал возу Попов. Поселковые ребятишки ликующей толпой окружали эту оригинальную тройку.

Центральное место в шествии занимал медвежонок. Барбос шагал уныло и с явным неодобрением косился на Полова, который заставил-таки его работать. Зато медвежонок чувствовал себя героем. Глазёнки его горели. Чёрный язык был высунут не то от усердия, не то от удовольствия. Он честно, в полную силу, тянул воз и важно оглядывал ребятишек с пониманием своего первостепенного значения в этом солидном предприятии.

…В тот злополучный вечер перепуганный медвежонок увязался за Поповым, свежевавшим медведицу, и ни за что никуда не хотел уходить. Пестун его (если он был) безвозвратно сбежал, и медвежонок, маленький, осиротелый, напуганный, побежал за шкурой своей матери. Наш ленивый и равнодушный ко всему на свете Барбос воспылал к медвежонку самыми нежными чувствами. Он таскал его за шиворот к ручью, купал в студёной воде, позволял взбираться себе на спину и при этом блаженно улыбался. Медвежонок тормошил, валял и кусал Барбоса без всякого стеснения. Барбос делился с медвежонком не очень обильным своим столом и всячески оберегал его от кедровок и бурундуков. Он сердито и бестолково лаял, хотя его подопечному не грозила никакая опасность, а бурундуки боялись медвежонка даже больше, чем самого Барбоса.

В общем, дружба завязалась самая нежная, прочная и неожиданная. Нужно думать, что ради приятеля Барбос и воду‑то возить начал, иначе бы этот лукавый пёс нашёл какой‑нибудь способ увильнуть от дела… С улыбкой вспоминал я все эти подробности при встрече с нашим медвежонком, который давно уже догнал ростом своего друга Барбоса.

Жизнь наша текла размеренно и мирно. Я ходил в горное управление картировать разведанные площади. Попов резал с санитарками дрова и возил воду со своими четвероногими помощниками. Все так же, ровно в двенадцать, по гудку электростанции впрягался в корень бурый медвежонок, в пристяжку — Барбос, а сзади толкал воз Попов. Все с тем же интересом толпа ребятишек сопровождала дружных водовозов.