Шура пыталась разобраться в собственных чувствах. Губы Славы дарили ни с чем несравнимое блаженство. Не хотелось не то чтобы препятствовать ему, а душа и тело изнывали от желания большего. Она не сопротивлялась, когда он опустил ее на покрывало и принялся целовать шею, спускаясь все ниже. Его руки двинулись от талии вверх, прожигая дорожку к груди. Когда его горячие ладони проникли под мокрый купальник и накрыли грудь, Шура испытала такой фейерверк эмоций, что даже голова закружилась. Но его губы, что накрыли в этот момент ее, не разрешили поддаться слабости, вновь заставляя сосредоточиться на новых и болезненно приятных ощущениях.

Он тормозил себя, заставлял не торопиться, каждую секунду боясь спугнуть ее. Но руки жили сами по себе — им не терпелось исследовать ее всю. Плавки готовы были лопнуть на нем, так пульсировала возбужденная до предела плоть, когда он прикоснулся к ее груди, ощущая, как сжимаются ее соски под его пальцами. Он хотел сразу всего — и целовать ее, и пожирать глазами, лаская руками. Разрывался от собственных желаний, чувствуя себя дикарем.

Он не испытывал дефицита в женщинах, всегда пользовался их вниманием, и мог выбирать. Но никого раньше он не желал до такой степени. Она всегда казалась ему совершенством, и сейчас он получал тому подтверждение.

Его губы снова оторвались от ее, но лишь для того, чтобы накрыть сосок. Что они с ним вытворяли! Посасывали, легонько прикусывали, нежно обводили языком отчего от еще больше затвердевал и топорщился, словно заявляя, что хочет еще, прося не останавливаться. Возбуждение внутри нее росло, приближаясь к пику, заставляя выгибать спину, стремиться навстречу его настойчивым губам.

Его рука гладила ее живот, спускаясь ниже, приникая под плавки. Когда он коснулся ее лобка, она не выдержала и застонала. Ноги сами разметались в стороны, открывая доступ к тому, что уже нестерпимо желало прикосновений. Она чувствовала, как ей в бок упирается его упругое естество. Боялась и страстно желала ощутить его в себе.

Откуда взялась туча, никто из них и не понял. Внезапно поднялся сильный ветер, и небо заволокло чернотой. Тут же принялись падать крупные капли, а потом и вовсе полило, как из ведра.

Шура рванула из-под Славы, как ошпаренная. Она металась по берегу, хватая вещи, роняя их и рыдая в голос.

— Иди в машину! — рявкнул он, крепко сжимая ее и отталкивая от себя. — Я сам все соберу.

Через минуту он присоединился к ней, скинув вещи на заднее сидение. Он накрыл ее сжавшуюся на сидении и не прекращающую рыдать пледом. Какое-то время он молчал, сосредоточившись на одевании, а потом позвал ее. Но ответом ему послужили лишь судорожные всхлипы.

— Шура! — громче повторил он и тронул ее за плечо.

Она дернулась, как от удара электрическим током, и еще сильнее вжалась в спинку сидения, отодвигаясь от него как можно дальше.

— Да что с тобой?! — не выдержал Слава, схватил ее за плечи и развернул к себе. Он даже не обратил внимание на сползший с ее плеч плед, обнажающий ее тело, которое несколько минут назад казалось таким желанным. — Что происходит?! — прокричал он в ее заплаканное лицо.