Она все углублялась, пока не почувствовала, как согревается. Мышцы ломило от усталости и непривычки. Да и плавала она последний раз сравнительно давно. Это в детстве они, как рыбы, все лето не вылезали из воды. Река местная считалась спокойной и безопасной. Ни течения, ни водоворотов тут не было. Так что родители отпускали детвору без проблем, да и плавать они все умели отлично.

— Устала? — услышала она голос друга совсем рядом, когда остановилась и зависла примерно на середине реки, работая руками и ногами.

Шура обернулась и увидела Славу совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Неожиданно ногу прострелила резкая боль. Мышца не выдержала нагрузки, и ее свело судорогой. Шура вскрикнула и сильнее заработала руками.

— Что случилось? Судорога? — сразу же догадался Слава, подплывая к ней и обхватывая за талию. — Держись за меня и поплыли к берегу.

Она вцепилась в его плечо, страдая от боли, каждый раз, когда шевелила ногой. Давно у нее не случалось судорог. Да и таких сильных не было ни разу. Она пыталась вертеть ступней, расслабляя мышцы, но боль становилась только сильнее.

Слава плыл, как ненормальный, и очень скоро они оказались у берега. Если Шура и хотела сопротивляться, то слушать ее никто не стал. Слава молча подхватил ее на руки и вытащил из воды. Опустив на плед, принялся растирать ее ногу, пока мышца не расслабилась и не стала выглядеть нормально. Судорога ушла, а вместе с нею и боль. Только вот руки Славы продолжали гладить икру Шуры, поднимаясь все выше. Движения перестали быть терапевтическими, а превратились в ласкательные. Руки его были горячими, почти огненными, и обжигали те места, к которым прикасались.

Она попыталась забрать у него свою ногу и отползти подальше. Но ей и этого не позволили сделать — Слава обхватил ее за бедра и одним резким движением притянул к себе. Его лицо находилось так близко, но ничего не происходило. Он словно спрашивал разрешения, а в душе Шуры чувства метались, как оголтелые, сталкиваясь и отскакивая друг от друга. Сердце пульсировало где-то в ушах, и все тело уже заливал нестерпимый жар.

Лишь прочитав в ее глазах немое согласие, Слава припал к ее губам, чувствуя, что уже не в силах бороться с желанием, больше похожим на наваждение. Он исследовал ее рот языком, упиваясь его сладостью, боясь спугнуть ее напором собственной страсти. Когда он увидел ее в купальнике, у него словно снесло голову. Все мысли превратились в одну единственную, что ничего прекраснее он в жизни не видел. Это стройное тело, почти не скрытое малюсенькими лоскутами бикини, ее робкие попытки войти в воду… Каких усилий ему стоило делать вид, что ничего не происходит. Он заставлял себя не пялиться на нее, а увлеченно нырять. Лишь один раз выдержка подвела его, когда он разглядел ее грудь под купальником. Тогда он думал, что не вытерпит, рванет к ней и сорвет этот мешающийся кусок ткани.

А когда ей стало плохо на глубине, то в какой-то момент Слава представил, что его нет рядом, нет никого, кто мог бы помочь ей. Вот тогда ему стало совсем плохо, даже жить не хотелось.