– Тебе скучно? – спросил он с мягкой усмешкой. – Если да, то могу расчетами тебя озадачить.

– Спасибо, не нужно, – отказалась она, уже представляя тот ворох заданий, которыми может нагрузить «заботливый» Фил. – Я как раз обдумывала одну формулу соединения четырех стихий.

– Ну-ну, – с нескрываемым скепсисом протянул виконт. – Ты лучше займись чем-нибудь. А то когда тебе становится скучно, вокруг твоей персоны, словно по волшебству, начинают происходить странные вещи.

– Вот только не надо на меня наговаривать, – отмахнулась Дина, пытаясь изобразить на лице обиду.

Фил вздохнул и хотел уже взять ее за руку, но вовремя себя остановил. До умопомрачения хотелось стянуть рыжую с подоконника, утащить в комнату и уже там постараться объяснить приятным обоим способом, что ее выводы относительно его поступков ошибочны. Но почему-то Филипп сильно сомневался, что Дина оценит такой порыв.

– Ладно, Мелкая. Мне пора. К отцу в скором времени приезжают представители двух соседних графств, и он просил меня помочь в подготовке встречи. Так что в ближайшие два дня меня не будет, – спокойно сказал он, с грустью глядя на девушку. – Постарайся, пожалуйста, за это время никуда не вляпаться.

– Вот не надо делать из меня неуправляемое дитя, – хмуро бросила она. – Тем более что ты далеко не в первый раз уезжаешь. Переживу как-нибудь.

– В таком случае до встречи.

Фил еще несколько мгновений всматривался в ее лицо, ставшее абсолютно безразличным, и пошел к выходу из лаборатории. Провожать его взглядом Динара не стала, снова отвернулась к окну и уставилась в темноту.

С того дня, как они с братом признались Филиппу, кем на самом деле являются, Динара больше ни разу не позволила виконту ни малейшей вольности. Когда он прикасался к ней – демонстративно отодвигалась, когда пытался обнять – отталкивала, а о поцелуях и вовсе говорить нечего. Дине казалось слишком странным, что его сдержанная холодность так резко сменилась очевидной симпатией. Витиеватые объяснения она посчитала откровенными отговорками и даже как-то сказала ему это в лицо. Тогда, несколько разозлившись, Фил ответил, что она имеет полное право не верить, – и с тех пор они вернулись к прежним отношениям. То есть общались как простые знакомые или приятели.

Филипп надеялся, что со временем Дина перестанет относиться к нему настолько настороженно, а сама девушка, чем внимательней наблюдала за поведением друга, тем больше обращала внимание на его странности. Если раньше просто считала Фила заучкой, то теперь он казался ей настоящей «темной лошадкой». Например, стал чаще говорить с Ником о политике, каких-то реформах, налогах, пошлинах, структурах аппаратов управления в городах. И эта тема оказалась близка виконту настолько, что на ее фоне меркло даже обсуждение особенностей его любимых аркартов.

Да, он признался, что подозревал брата и сестру Арвайс в шпионаже, вот только сам куда больше походил на настоящего шпиона. А тот факт, что, несмотря на выходку Террианы, Фил все равно продолжил ее опекать, вообще наталкивал Дину на мысли о связи лорда Анкира с вертийским сопротивлением.