Генерал Кронье так и не смог с ходу взять Кимберли, как, впрочем, и предполагали почти все, знающие обстановку и его лично. Слишком уж осторожен был генерал, у него не получилось даже блокировать город. И сейчас война на западном фронте явно переходила в позиционную фазу, в отличие от юго-востока, где де ла Рей уже взял Дурбан и теперь пытался выдавить англичан подальше на юг, чтобы портом можно было пользоваться без опасения его внезапно потерять.

Ну, а под Кимберли обе стороны укреплялись, однако по-разному. Англичане строили люнеты, реданы и даже редуты, а буры рыли окопы. Практика уже начала показывать, что в условиях применения противником интенсивного артиллерийского огня бурские укрепления предпочтительней, но армейский консерватизм победить трудно, и пока англичане в землю не зарывались, из-за чего несли не такие уж малые потери от крупповских гаубиц трансваальцев.

В тактическом плане генерал Кронье был прав – избранная им оборона без попыток контрнаступления способствовала максимальным потерям у англичан и минимальным – у буров, но стратегически это означало утерю инициативы, что в конце концов могло привести обе южноафриканские республики к поражению. Это понимал не только Максимов, но даже Куликовский, а вот папаша Крюгер – нет.

Для борьбы с бурской артиллерией, наносящей им чувствительные потери, англичане начали применять корректировку огня своих пушек с помощью воздушного шара, и военный атташе поставил команде авиаторов и воздухоплавателей две задачи:

Первая – прекратить или как минимум затруднить воздушную разведку англичан.

Вторая – организовать свою собственную, причем желательно более эффективную, чем у противника.

Ну, со своей все ясно – первым делом надо обеспечить регулярные подъемы одного, а лучше даже двух аэростатов плюс обеспечить им телефонную связь с артиллеристами. А вот как прекратить полеты англичан? Буры уже пытались обстреливать их шрапнельными снарядами, но получалось плохо. Один раз удалось заставить шар спуститься раньше времени – видимо, у него появились пробоины. Но на следующий день их заделали, и шар начал подниматься снова.

Николай сходил на передовую и в мощный бинокль внимательно разглядел шар, болтающийся примерно в пяти километрах от линии фронта на высоте метров четырехсот. А ведь аэростат-то, похоже, водородный, а не тепловой, как у нас, удовлетворенно подумал младший лейтенант. Не видно горелки или еще чего-нибудь похожего, да и сам шар, если приглядеться и прикинуть размеры, довольно маленький. А это значит, что могут пригодиться особые патроны, пятьсот с небольшим штук которых волонтерам перед отбытием в Африку передал сам генерал Мосин. От обычных они отличались тем, что в пуле было запрессовано какое-то горючее вещество, воспламеняющееся в момент выстрела. Вообще-то это имело целью облегчить прицеливание, ибо такие пули видно в полете, но ведь они, кроме того, могут и поджечь водород в шаре! В отличие от шрапнельных осколков, которые просто дырявят оболочку. Вот с проверки этого предположения и было решено начать.