Вот только инструмент предоставили не очень подходящий – неудачный, хотя и довольно крепкий, самолет, и два одноместных мотодельтаплана. И с чего я решил, что Куликовский, поняв ублюдочность врученного ему оружия и ограниченность рекомендованной тактики, не попытается улучшить ни того, ни другого? Тем более что сам император (то есть я, кусок идиота) сделал ему немаловажную подсказку. Или даже две, просто вторую довольно давно и не ему лично.
Все началось с того, что англичане приволокли на фронт два новых воздушных шара взамен одного сожженного. И, ясное дело, возобновили корректировку артиллерийского огня с аэростата. Столь же очевидно, что наш герой вознамерился этому помешать, вот только с первого раза это у него не получилось. Самолет был встречен залповым винтовочным огнем с земли, а потом в дело вступили еще и три пулемета. Получив несколько дырок в фюзеляже и на крыльях и сообразив, что при попытке приблизиться к шару из него сделают решето, Куликовский отвернул. Но, приземлившись, он начал думать. Итак, шар обычно висит на высоте метров триста-четыреста, и с горизонтали к нему не подойти – собьют на фиг. Значит, надо атаковать с вертикали! Тем более что сам император подсказал, как можно избежать чрезмерного набора скорости в пикировании. Надо просто включить реверс моторов, он же контрпар! Этот режим был задуман для торможения аэроплана при пробеге, ведь посадочная скорость была довольно высокой – семьдесят километров в час. Или для разворота на месте при рулежке, если включить моторы враздрай – один вперед, другой назад. Ну а сейчас пусть при помощи контрпара самолет притормаживается в воздухе.
К чести Куликовского, он не кинулся тут же испытывать только что придуманный прием на противнике, а сначала выполнил три пикирования над летным полем, после чего внимательно исследовал сам самолет и оба мотора на предмет возможных повреждений. Затем у самолета появились две дополнительные растяжки от носа к крыльям, а в моторах были усилены обратные упорные подшипники валов винтов, детали для этого сделали в Претории по заказу Максимова. И, наконец, Куликовский, видимо, вспомнил историю авиации – когда тринадцатилетний великий князь Алик настоял на двойном увеличении давления пара в котле первого самолета Можайского, без чего тот аппарат просто не взлетел бы. И пожертвовал запасным котлом, снятым с разбитого еще в Гатчине самолета, постепенно повышая давление в нем, пока тот не разрушился. После чего предельное давление котла рабочего аэроплана было повышено на сорок процентов. Только после этого состоялся вылет, в котором Куликовский, пикируя с высоты километра, расстрелял шар сверху, не получив ни одной пробоины от огня с земли. Вот тогда-то Куликовский и задумался, а потом начал действовать.
Место для второго пилота было переделано так, что при необходимости снять все к нему относящееся стало возможно за полчаса, а поставить обратно – минут за сорок. Это давало хоть небольшую, но все же экономию веса.
Такая модернизация привела к тому, что полезная нагрузка возросла как минимум вчетверо, с пятидесяти килограммов примерно до двухсот. И время в полете немного увеличилось – теперь летающий паровоз мог реально продержаться в воздухе тридцать пять минут. Ну а уж наладить полукустарное производство десятипудовых бомб с начинкой из пироксилина особого труда не составило, как и установить на носу самолета примитивный прицел. И у англичан настали черные дни.