— Они такие… — Мария помолчала, потом улыбнулась и договорила: — Шотландские.

— Это правда, здесь не Франция. Но, Мария, это чудесная страна, в которой живут очень хорошие люди. Куда смотрят жители других стран, когда им нужна военная помощь? Они за большое вознаграждение нанимают шотландцев, чтобы те сражались в их битвах. Это потому, что мы свирепы, сильны и верны.

— Но я хочу мира.

— Конечно, хотите. Но мира часто добиваются с помощью… силы.

— Не в Шотландии.

— Ах, Мария. Не всегда это так. Вспомните прошлое. Мы независимы благодаря решимости и мужеству таких людей, как Вильям Уоллес и ваш предок Роберт Брюс. Шотландцы не только воины, но и поэты, ученые. Они учатся в школах других стран и узнают мир за пределами своей страны. Вам нужно только полюбить шотландцев, и они полюбят вас.

Мария тихо вздохнула:

— Я молюсь… да, я молюсь, чтобы было так. И спасибо тебе, мой друг. Мои четыре Марии — самые дорогие подруги, но они не знают эту страну так, как знаешь ты. Они, как и я, слишком давно не были здесь. Сегодня мне очень нужны твои дружба и понимание, и ты не разочаровала меня.

— Мария, любой, кто знаком с вами, знает, что у вас великое сердце, что вы и добры, и мудры. Я вам не нужна. Вам нужна только вера в себя и желание понять ваш народ.

— Я хочу постараться это сделать, потому что хочу быть великой королевой.

Мария помолчала, сомневаясь, продолжать ли, но потом договорила вполголоса:

— Даже более великой, чем моя кузина, которая сидит па английском троне.

Струя холода пробежала у Гвинет по спине. Елизавета Английская уже проявляла себя как очень сильная правительница. Она была на десять лет старше Марии и находилась на английском троне несколько лет. И в политике она была противницей Марии, потому что после смерти Марии Тюдор королевская семья Франции объявила Марию Стюарт королевой не только Шотландии и Франции, но также Англии и Ирландии, считая, что Елизавета — внебрачная дочь своего отца, короля Генриха, а потому не имеет права царствовать.

Политика могла быть очень опасной игрой. Гвинет знала, что Мария не желала свергать кузину с трона, но она хранила верность своей религии. И было совершенно ясно, что англичане не желали никакого другого правителя, кроме своей королевы. Они не хотели иметь ничего общего с королевой-католичкой, и в этом был зародыш возможной или даже неизбежной вражды.

Войны с Англией в течение многих столетий разрывали Шотландию на части. Никто из шотландцев не хотел, чтобы англичане снова заставили их проливать кровь, но каждый союз, заключавшийся тогда между государствами, вонзался, словно кинжал, в сердце какого-нибудь народа. Англичане настороженно следили за дружбой Шотландии с Францией, а испанцы наблюдали за ними обоими, поэтому шотландцы с французами, в свою очередь, приглядывались к испанцам. Все эти соображения имели значение для будущего замужества Марии. Она могла дать шотландцам союзника — или, наоборот, множество врагов.

Мария словно прочла мысли Гвинет и мягко произнесла:

— Я думаю, лучше всего мне со временем найти себе мужа в этом королевстве. А он хорош собой, правда?