Можно с уверенностью сказать, что эти ритуальные черты системы образования в настоящее время и в недавнем прошлом имеют место прежде всего в высших учебных заведениях, дающих гуманитарное, или классическое, образование, а не технические, или практические, знания. Эти ритуальные черты в той мере, в какой ими обладают технические, не столь престижные отрасли образовательной системы, были, как видно, заимствованы у первой категории учебных заведений; и было бы, мягко выражаясь, крайне маловероятно, чтобы они продолжали свое существование, не находя постоянной поддержки в примере, подаваемом высшими, классическими ступенями образовательной системы. Усвоение ритуалистической практики преподавателями практических школ — явление подражательное, имеющее место благодаря сильному желанию насколько только возможно следовать нормам академической почтенности, которые устанавливаются высшими социальными рангами и классами; а к тем в свою очередь эти нормы переходят по законному праву фамильного наследования.

Вполне можно сделать еще один шаг в нашем анализе. С наибольшей силой и, казалось бы, самопроизвольно сохранение ритуалистических черт и возвращение к ним обнаруживается среди тех учебных учреждений, которые имеют отношение прежде всего к образованию духовенства и праздного класса. Соответственно должно быть ясно, и это действительно вполне очевидным образом следует из обзора недавних изменений в жизни колледжей и университетов, что всякий раз, когда учебные заведения, основанные для просвещения низших слоев в непосредственно полезных отраслях знаний, перерастают в высшие учебные заведения более престижной категории; вместе с их переходом из области грубой практичности в более высокие, классические сферы происходит развитие ритуального церемониала и его атрибутов, а также усовершенствование академических «функций». Начальной целью этих учебных заведений и той функцией, которую им приходилось выполнять на первом из этих двух последовательных этапов развития, была подготовка молодежи из трудолюбивых слоев к работе. На более высоком, классическом уровне обучения, к которому обыкновенно стремятся все учебные заведения в их развитии, основной целью становится приготовление молодежи из рядов духовенства и праздного класса или же зарождающегося праздного класса к материальному и нематериальному потреблению — принятым в обществе, благопристойным образом и в доставляющем почет объеме. Столь счастливый переход в высшую категорию являлся обыкновенно участью учебных заведений, основанных «друзьями народа» для помощи усердным молодым людям; и в тех учебных заведениях, где этот переход производился по правилам хорошего тона, наблюдалась обычно, если не неизменно, соответствующая перемена к более ритуальному образу жизни.

В наши дни ученый ритуал процветает в тех учебных заведениях, главной целью которых является культивирование «гуманитарных наук». Это соответствие обнаруживается, может быть, особенно четко в ходе развития американских колледжей и университетов, возникших недавно. Встречается много исключений из этого правила, особенно среди тех учебных заведений, которые были основаны церквями, являвшимися типичными представителями почтенности и обрядности, и поэтому сразу начинали с консервативного, классического уровня или достигали классического статуса с наименьшей потерей времени. Но общим правилом в отношении колледжей, основанных в американских штатах, совсем недавно, в девятнадцатом столетии, было такое: пока общность остается бедной и пока в кругах населения, из которых колледжи набирают своих учащихся, господствуют обычаи трудолюбия и бережливости, до той поры воспоминания о чародее, занимающемся магией, находят в образе жизни колледжей лишь скупое и случайное одобрение. Но как только начинается заметное накопление богатства и данное учебное заведение начинает опираться на поддержку праздного класса, происходит заметное введение ритуальных черт в учебный процесс, начинает требоваться ношение старинных форм одежды, а также проведение светских и ученых торжественных церемоний. Так, например, рост богатства среди избирателей, поддерживающих тот или иной конкретный колледж в штатах Среднего Запада, приблизительно совпадал со временем принятия — сначала сдержанного, а затем ставшего властной модой — вечерней формы одежды: фрака — для мужчин, длинного декольтированного платья — для женщин, — в качестве подобающих одежд по случаю ученых торжественных церемоний или светских увеселений в кругу колледжа. Проследить эту взаимосвязь было бы делом несложным, не считая физической трудоемкости столь обширной задачи. Нечто подобное справедливо в отношении моды на мантию и шапочку.