Занятия спортом в колледжах служат преимущественно просто выражением хищнического побуждения; студенческие «братства» становятся своеобразным проявлением унаследованной приверженности своему клану — качества, занимавшего столь значительное место среди характерных особенностей темперамента варвара-хищника. Можно также заметить, что между «братствами» и занятием спортом существует тесная связь. Поскольку в одной из предыдущих глав уже говорилось о спортивной, азартной привычке, едва ли нужно продолжать обсуждение экономического значения спортивной подготовки или воспитания приверженности к своему клану как подготовки к фракционной деятельности.

Все эти черты образа жизни ученых слоев и учреждений, приверженных сохранению традиционной системы высшего образования, являются в значительной мере случайными. Их едва ли нужно считать органическими элементами той официальной исследовательской и учебной работы, для очевидного занятия которой существуют эти учебные заведения. Вместе с тем эти симптоматические показатели подкрепляют наши предположения о характере выполняемой работы — рассматриваемой с экономической точки зрения, — а также доказывают наличие тех склонностей, которые проводимая при этих симптомах серьезная работа фактически прививает посещающей учебные заведения молодежи. В силу уже изложенных обстоятельств возникает предположение, что высшие учебные заведения в их работе, так же как и в их порядках, занимают консервативную позицию, однако это предположение нужно проверить сравнением экономического характера действительно выполняемой ими работы, а также обзором тех знаний, сохранение которых вверяется высшим учебным заведениям. В этом отношении, как известно, признанные учебные заведения до недавнего времени удерживали консервативные позиции. Они становились на позицию неодобрения в отношении всех нововведений. Как общее правило, новая точка зрения или новая формулировка знаний получала поддержку и бралась на вооружение в учебных заведениях только после того, как это новое прокладывало себе дорогу за их пределами. В качестве исключений из этого правила нужно упомянуть малозаметные нововведения и отступления от традиций, которые никак ощутимым образом не влияют ни на установившиеся взгляды, ни на существующую систему общественной жизни; такие, как, например, элементы фактических знаний в физико-математических науках, а также новые прочтения и истолкования классиков, в особенности такие, которые имеют отношение лишь к филологии или литературе. Кроме как в сфере «гуманитарных наук», в узком смысле, да и то лишь в той мере, в какой традиционная точка зрения гуманитарных наук оставлялась новаторами в целости, неизменно отмечался тот факт, что ученые круги высших учебных заведений на все нововведения смотрели косо. Новые взгляды и направления в научной теории, в особенности те, которые в каком-либо вопросе затрагивают теорию общественных отношений, находили свое место в системе университетского образования с запозданием, встречая не сердечный прием, а вынужденную терпимость; а люди, пытавшиеся расширить таким образом сферу человеческих познаний, их современниками учеными обычно принимались плохо. Пока нововведения не начинали устаревать, почти потеряв свою полезность, до той поры высшие учебные заведения обычно не оказывали поддержки никакому серьезному продвижению вперед в методах познания или в самом предмете знания. Потом они становились уже банальными фактами из интеллектуального багажа нового поколения, которое вырастало в условиях внеакадемического корпуса знаний в условиях формирования образа мысли этими новыми знаниями и новой точкой зрения. Все сказанное справедливо в отношении недавнего прошлого. Насколько оно может быть справедливым в отношении непосредственно настоящего времени, говорить было бы неосмотрительно, потому что невозможно увидеть сегодняшние явления в такой перспективе, которая давала бы правильное представление об относительных размерах этих явлений.