Когда полицейские составили отчет и ушли, я окинула взглядом масштабы разрушений и заметила разрезанное и выпотрошенное кресло-мешок. Зачем кто-то решил меня терроризировать? Чего от меня хотят?

— Кто-то очень сильно на тебя злится, — тихо произнес Макс.

— Но почему?! Что я такого сделала? Я же хороший человек, Макс. Или, по крайней мере, стараюсь им быть.

Он поцеловал меня в лоб.

— Конечно, хороший. Не представляю, чем ты это заслужила. — Он задумался. — Но, может, у тебя есть подозреваемые?

— Да даже не знаю. Были проблемы с соседом, но он скорее ограбил бы меня. Еще конфликт с коллегой, но это уже в прошлом, да и вряд ли он стал бы потрошить мои шкафы. В музее бродит один жуткий тип… — Глаза защипало от слез. — Господи, а может, это тот же человек, который был здесь той ночью! Подумать только, сколько в нем жестокости, а он наблюдал, как я сплю… Боже, страшно подумать.

— Успокойся. — Макс обнял меня за плечи и притянул к себе. — Пойдем ко мне и там уже все обсудим.

— Ладно… Пора всерьез заняться поисками нового жилья.

— Отличная идея. — Он наклонился, чтобы поцеловать меня в макушку. — Хотя ты можешь оставаться у меня сколько захочешь. Рядом со мной ты будешь в безопасности. Обещаю, Одри. Кем бы ни был этот мерзавец, у меня дома он тебя не найдет.

Адреналин все еще бурлил в крови, и я ни на чем не мог сосредоточиться. Все возвращался мыслями к тому моменту, когда переступил порог квартиры Одри, залитой теплыми лучами солнца. Ключ мне удалось выпросить у хозяйки дома еще несколько недель назад. Несмотря на громоздкие коробки, жилье выглядело довольно милым и уютным. Каждый раз я ожидал увидеть, что Одри разобрала хотя бы часть вещей, но дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Хозяйка из нее так себе. В интернете Одри создала себе совсем иной образ — я бы и не подумал, что она способна жить в таком бардаке.

Еще одно свидетельство, что без меня ей не обойтись.

Я поднял липкий бокал с пола и, представив, какой шок ее ждет, едва не поставил его обратно. Не хотелось ее пугать. Напомнив себе, что я действую во благо Одри, я швырнул бокал об стену; дешевое стекло звонко разбилось на мелкие кусочки. Затем я схватил открытый журнал и разорвал глянцевые страницы. Меня охватило возбуждение. Сердце вырывалось из груди, я едва не задыхался.

И тогда я дал себе волю.

Круша квартиру, я чувствовал, как мне становится легче. Все мои эмоции объединились в один мощный разрушительный поток. Я потерял счет времени и все продолжал раскидывать вещи по полу, срывать простыни с кровати, вытряхивать ее косметичку.

Потом, тяжело дыша, замер посреди гостиной и с изумлением осмотрелся. Неужели это моих рук дело? Теперь-то она оценит всю глубину моих чувств. Довольный результатом, я, пошатываясь, вышел на улицу и даже не закрыл за собой дверь.

После всего случившегося я не спешила снова жить одна. Допустим, найду новую квартиру — а где гарантия, что этот маньяк не объявится и там? У Макса было безопаснее: высокий этаж, привратник на входе. В его крепких объятиях мне почти удавалось забыть обо всех неприятностях, последовавших за переездом в Вашингтон.