— Я никак не могу ей…

— Знаю, — перебила я. — Одри здесь, и она мне все рассказала.

— Тогда тебе известно больше, чем мне, — удрученно произнес Макс. — Что случилось?

— Она нашла твой архив фотографий! — рявкнула я.

На другом конце линии повисла тишина.

— Макс, ты меня слышишь? — Я глубоко вдохнула и закрыла глаза. — Прошу, скажи, что это всего лишь недоразумение, и снимки сделал не ты.

— Не я, — тихо ответил он.

— Почему-то я тебе не верю.

— Наверное, потому, что лжецы всегда вокруг видят ложь. — В голосе Макса зазвучали неприятные нотки.

— Что-что? — изумленно переспросила я.

— Кэт, я не делал тех фотографий. А Одри, видимо, считает иначе?

— Более того, она думает, что это ты ее преследовал и пугал.

— Боже мой, — пробормотал Макс. — Дай ей трубку.

— Вряд ли она захочет с тобой разговаривать.

— Пожалуйста, Кэт. — Его голос был полон отчаяния. — Мне нужно поговорить с Одри.

— Я передам, что ты звонил, но ничего не обещаю, — со вздохом ответила я.

— Прошу тебя, Кэт, — повторил он. И через мгновение добавил совсем другим тоном: — Так будет лучше для нас. Для всех нас.

Я сидела одна за столиком кафе. Передо мной миндальный латте, но я так нервничала, что даже к нему не притронулась. Все поглядывала на дверь и дергалась каждый раз, когда входил светловолосый парень. Раза четыре порывалась уйти, не в силах поверить, что позволила Кэт уговорить меня встретиться с Максом. Она поверила ему, что в тех фотографиях нет ничего страшного. «Что ты теряешь, поговорив с ним?! Хотя бы узнаешь, врет он или нет».

Кэт знала, что у меня отлично развита интуиция. Я редко ошибалась. Помню, Бобби Кендалл, самый симпатичный и популярный мальчик в школе, пригласил меня на выпускной, но я отказала из-за «плохого предчувствия». Подруги считали меня сумасшедшей, а потом выяснилось, что после вечеринки Бобби повез свою спутницу домой и врезался в дерево. А еще однажды я сказала Иззи, что от ее нового парня, с которым она познакомилась в метро, исходят плохие флюиды, и вскоре она обнаружила, что его квартира набита крысиными чучелами.

Вот только в последнее время мое шестое чувство давало сбои. Выходка Лоуренса стала абсолютной неожиданностью, а признание Ника в любви — потрясением. И поэтому я не доверяла себе, когда дело касалось Макса. Хотелось верить, что, если человек смотрит с такой нежностью, значит, его поступки искренни. Но фотографии на его компьютере говорили совсем о другом.

Я в пятый раз приняла решение уходить, как Макс показался в дверях. Вид у него был еще более помятый, чем обычно. Сердце сжалось, и мне пришлось бороться с желанием поцеловать его вместо приветствия.

— Привет, — неуверенно сказал он и сел напротив. Он одарил меня быстрой улыбкой, но покрасневшие и воспаленные глаза оставались грустными. — Спасибо, что согласилась встретиться.

Мне хотелось прикоснуться к его руке, но я сдержалась… Вместо этого я собралась с мыслями, посмотрела ему прямо в глаза и сказала:

— Благодарить нужно Кэт. Это она убедила меня согласиться на встречу и выслушать тебя.

Он молча кивнул.