Света смотрит на чашку потом на бармена. Перегибается к нему:

— Я тебе сейчас этот кофе вылью на штаны, понял? Коктейль давай!

Я открываю рот и делаю движение, чтоб сползти и утащить бедовую напарницу по сегодняшней развлекухе, так себе развлекухе, кстати, подальше, пока нас еще и охрана не погнала, и тут бармен, прекратив улыбаться, перегибается через стойку и что-то тихо говорит Свете на ушко.

Она секунду смотрит на него, прямо в глаза, потом усмехается. Медленно и порочно. Чееерт… Это выглядит так горячо, что, если я была хоть немного «би», то точно возбудилась бы.

Бармен, вон, явно нормальной ориентации. Потому что глаза загорелись бешено на ее усмешку. Она что-то коротко отвечает, я даже не слышу, что.

А в следующее мгновение он перегибается еще больше через стойку, дергает Свету к себе за шею, очень грубо и жестко. И целует. Прямо в губы. Злобно так!

Света только руками всплескивает и скребет ногтями по столешнице.

И я всплескиваю руками. И оглядываюсь беспомощно, не зная, как на это все реагировать.

Смотрят? Не смотрят? И что дальше делать?

Мы сидим в самом углу бара, творящееся бесчинство вижу я, да еще девушка-официантка, догадавшаяся вовремя закрыть сцену собой и подносом.

Она разглядывает целующуюся парочку с понимающей усмешкой, а затем поворачивается ко мне:

— Слушай, ты вон тех парней знаешь?

И меня в этот момент вообще не коробит, что ко мне на «ты» обращаются, чего быть явно не должно быть. Потому что показывает она на того самого парня, которого чуть не сшибла с ног Света. Он сидит в одной из мягких зон на первом этаже, в компании еще нескольких парней и оглядывает зал.

— Не особо! Клеился к ней…

Поворачиваться и смотреть на парочку я не собираюсь. Так же, как они явно не собираются останавливаться.

Черт!

— Я тут услышала случайно, когда их столик обслуживала… Короче, они на твою подругу злые, и хотят вас на выходе словить.

Я молчу, оценивая ситуацию.

Вполне возможно. Света силу не рассчитывала, парня, можно сказать, опозорила… Но будет ли он реально так заморачиваться, чтоб ловить ее? Не глупо ли это? Да и вообще… Мы же не в привокзальном караоке, а в пафосном клубе. Должны же быть отличия — то? Охрана, там, безопасность и все такое…

— Он — сын владельца заведения, — продолжает официантка, — и я бы подумала прям серьезно…

Чееееерт…

Света! Ты не могла кого-нибудь попроще бортануть? Почему именно его?

Или это мое второе имя так круто действует?

— Максик, оторвись ты от нее уже, — неожиданно рявкает официантка, и бармен останавливается.

Правда, секунду еще держит Свету за шею, смотрит в глаза и дышит тяжело.

Она тоже, я так понимаю, не сразу в себя приходит.

Но когда приходит…

Пощечина получается настолько звонкая, что я слышу ее даже через биты музыки.

— Никогда… Ты слышишь, сука? Никогда… Без моего разрешения…

Бармен трет щеку, ухмыляется. Похоже, он абсолютно доволен.

А я, затолкав подальше мысль об очень странном поведении обслуживающего персонала в этом пафосном месте, разворачиваюсь к Свете:

— Света, нам пора. Говорят, тот, кого ты толкнула, сын хозяина клуба. И он может устроить проблемы.