— Это че тут такое? Лесбухи? — судя по голосу, идиот вдет по самое «не балуйся», даже смотреть не требуется на его морду тупую. Зрачков, наверно, не видать.

Меня дергают за ноги, вытаскивают наружу, прямо на снег коленями. Я рвусь назад, на адреналине и нервах, но кто-то вздергивает вверх, прижимает к себе, лапает, гогочет мерзко.

Я вообще ничего не вижу и мало что ощущаю. Все мои мысли сейчас только там, в машине, где бесчувственную Свету тоже пытаются поднять с пола и вытащить. Суки! Они же ее головой ударят! Она и так без сознания!

С той стороны машины, судя по звукам, дерутся, Макс отмахивается от превосходящих сил противника и нам помочь не может.

А вот его сестра, которую тоже прямо на моих глазах пытаются вытащить из машины, может.

По крайней мере, тот придурок, что ее тянул, уже осел в стороне и визжит, зажимая руку. Уделывая белый снег красным.

А Люда, оскалившись, смотрит на брата, оценивает ситуацию в его пользу, потом на меня, безуспешно пытающуюся вырваться из лап неизвестного мудака, на жопу еще одного придурка, торчащую из машины, потому что Света все еще без сознания, и сама с места, естественно, не двигается…

Я ловлю бешеный взгляд Люды, а затем она со всей дури бьет ногой по раскрытой дверце машины, припечатывая застрявшего там придурка по жопе и ногам, разворачивается, падает на колени за пораненным уродом и приставляет к его горлу тонкое острие! Измазанное в крови!

— Эй, сука, отпустил ее!

Она смотрит не на меня. На того, кто меня держит.

— Или я его сейчас как свинью приколю!

Парень под острием хрипит, вытаращив страшно белки глаз, и не шевелится.

Второй в машине матерится и кряхтит. Явно оглушен. Только бы Свету не помял!

С той стороны машины все еще дерутся, они явно не в курсе, что тут происходит.

А урод, который меня держит… Ржет!

Ржет, сжимает сильней, до острой рези в животе и звездочек в глазах и орет:

— Да похер, сучка! Похер! Давай! Я гляну, какая ты смелая! Давай! Щас еще приедут! Я тебя первую потом выебу!

Люда каменеет, парень в ее руках тонко визжит:

— Роооосяяаааа… Рося! АААА!!!

Я, пользуясь моментом, снова пытаюсь вывернуться, но тот, кто меня держит, непонятный вдетый Рося, ловит мое движение и резко жмет горло.

И опять ржет.

— Или эту! Столько сучек клевых поймал!!!

Перехватывает дыхание, в глазах темнеет. И в последнюю секунду, перед тем, как провалиться в беспамятство, я замечаю, что света вокруг вроде становится больше. Словно еще одна машина приехала…

Те самые отморозки, про которых говорил Рося???

Виктор не любил, когда что-то шло не по плану.

Это значило, хреновый план.

А это, в свою очередь значило, что где-то он допустил просчет. Хреновый стратег. Обидно и непрофессионально.

Другое дело, что женщин вообще непросто просчитать.

Особенно некоторых.

Особенно с некоторых пор.

Вот, например, Снегурка. Вроде все понятно должно быть. Просто.

Детдомовская девочка. Благодарна за помощь. Был уже секс. Мало того, что был. Понравился!

Почему бы не продолжать?

Но нет. Ни в какую. Ладно. Ладно!

Пусть так. Все равно особо не до нее, потому что вопросов много других. И по отцу, и по работе.