<…> Сейчас вся клиника с моей бумажки списывает все рецепты и адреса. Поразительна людская беспомощность – без меня никто бы ничего не записал, только охают: “Вот бы нам!”»[128]

– <…> Или, может быть, Толстого надо сжечь на костре? Может быть, правительствующий Синод не довёл дело до конца? – Не изучав социальных наук, спутал святейший с правительствующим. – В Определении Святейшего Синода от 20–22 февраля 1901 г., которое упрощённо называют актом отлучения от Церкви и даже предания анафеме Л. Н. Толстого, говорилось о том, что он «проповедует, с ревностью фанатика, ниспровержение всех догматов Православной Церкви и самой сущности веры Христианской», и на этом основании делался вывод «об отпадении его от Церкви»[129]. Святейший Синод был учреждён в России в 1721 г. взамен упразднённого Патриаршества как высший орган управления Православной Церковью. Правительствующий Сенат, задуманный как высший орган государственного управления, превратился в XIX в. в высший орган суда и надзора. Хотя оба учреждения, духовное и государственное, помещались по соседству – на Сенатской площади в Петербурге, в зданиях, построенных по одному проекту и даже соединённых аркой, но Правительствующий Сенат не имел отношения к Определению Святейшего Синода.

Свои возражения Толстой изложил в «Ответе на Определение Синода от 20–22 февраля и на полученные мною по этому случаю письма» 24 марта – 4 апреля 1901 г.[130].

Пусть Островского читает. Больше будет пользы. – Речь о Н. А. Островском (1904–1936), авторе романов «Как закалялась сталь» (1932–1934) и «Рождённые бурей» (1936, не окончен), во многом определивших тип положительного героя советской литературы.

Люблю тебя, жизнь! – отзвук популярной песни «Я люблю тебя, Жизнь…» (стихи К. Я. Ваншенкина, 1956; музыка Э. С. Колмановского, 1958).

…доктор Масленников… – Сергей Никитич Маслеников (1887–1967). На письмо директора Литературно-художественного музея Марины и Анастасии Цветаевых в Александрове Л. К. Готгельфа и главного хранителя И. А. Орловой с вопросами о Масленикове и знакомстве с ним А. С. ответил 18 ноября 1995 г.:

«Я считаю его одним из своих спасителей во время смертельной раковой болезни, настигшей меня в казахстанской ссылке. От какого-то больного в онкодиспансере в Ташкенте получил я его адрес, в остальном же весьма смутные сведения – как же лечиться чагой.

Посылая ему запрос из своей провальной глуши и одиночества, я мало надеялся получить от Сергея Никитича прямой ответ и разъяснения: всем не ответить, да ещё куда-то в Казахстан. Однако в непродолжительном времени – я получил ответ! – это была весточка надежды и тепла. Ещё не этой печаткой, образец которой Вы мне сейчас приложили, – но прямым письмом от руки он терпеливо и исчерпывающе дал мне все пояснения, а к тому же сообщил адреса трёх “заготовителей”, живущих в Александрове и рядом, – кто бы мог по моему заказу прислать в Казахстан чагу посылкой и даже несколько раз. И так я стал получать чагу и лечился ею больше года. (В выздоровлении моём сошлось несколько влиятельных элементов, но очень верю, что – и чага тут сыграла большую роль.) С тех пор и сам я, даже из Вермонта, посылал на людские запросы – рецепт применения чаги – уже по своей памяти, и пользуясь теперь лёгкой техникой ксерокопирования.