– Абу Хамид будет активно использовать те биллионы долларов, которые мы уже вложили в Египет, – пробормотал Оутс с улыбкой. – Он не принадлежит к людям, заглядывающим в зубы дареному коню. Конечно, он будет создавать шум, которого от него ждут религиозные фанатики, обвиняя Израиль и ругая Соединенные Штаты, но под слоем пустых разговоров он станет поддерживать с нами дружеские отношения.

– А тот факт, что он в добрых отношениях с госпожой Камиль, нам тоже не повредит, – добавил Николс.

Президент задумался, глядя в свой стакан с вином словно это был хрустальный шар. Потом поднял его.

– За дружеские отношения с Египтом!

– За дружбу, – хором сказали Мерсьер и Броган.

– За Египет, – провозгласил Оутс.

– И Мексику, – добавил Шиллер.

Президент взглянул на часы и встал. За ним поднялись все участники совещания.

– Извините, господа, но я вынужден вас покинуть. У меня встреча с группой охотников за сокровищами. Поздравьте и поблагодарите от моего имени всех участников спасательной операции. – Он сделал шаг в сторону двери, но по дороге обернулся к Оутсу: – Я хочу видеть вас и сенатора Питта, как только он вернется.

– Вы хотите узнать, о чем он сумел договориться с президентом Хасаном во время их вынужденного пребывания вместе?

– Я бы хотел услышать, что он узнал от президента Де Лоренцо относительно кризиса у наших южных границ. Египет в сравнении с Мексикой имеет для нас второстепенное значение. Мы можем спокойно пережить тот факт, что Ахмед Язид на некоторое время будет отправлен на скамейку запасных, но Топильцин продолжает оставаться реальной угрозой. Джентльмены, сконцентрируйте на нем свое внимание. Да поможет нам Бог, если мы не сумеем стабилизировать обстановку в Мексике.

Питт медленно, нехотя выплывал из черных глубин небытия на ярко освещенную поверхность сознания, а вернувшись, тут же почувствовал сильную боль. Он попытался вернуться обратно в милосердный мрак, но непроизвольно моргнул и открыл глаза. А значит, обратной дороги не было. Первое, что он увидел, было румяное, улыбающееся лицо.

– Так-так-та-ак, – жизнерадостно возвестил старший помощник Фини, – с возвращением! Я немедленно доложу капитану.

Когда Фини вышел, Питт, не поворачивая головы, скосил глаза и обнаружил маленького лысого человечка, сидящего на стуле возле его постели. Судовой доктор, вспомнил Питт, но его имя вылетело из головы Дирка.

– Просите, ради бога, доктор, но я не могу вспомнить ваше имя.

– Генри Уэбстер, – заулыбался человечек. – Если же вы не знаете, где находитесь, могу сообщить: вы в самых лучших апартаментах «Леди Флэмборо», которую в данный момент «Саундер» буксирует к Пунта-Аренас.

– Сколько времени я был без сознания?

– Пока вы беседовали с капитаном Холлисом, я занимался вашими ранами. Сразу же после окончания разговора я дал вам сильный седативный препарат. Вы спали около двенадцати часов.

– Неудивительно, что я умираю от голода.

– Я позабочусь, чтобы наш шеф-повар прислал вам что-нибудь особенное.

– А как дела у Джордино и Финдли?

– Воистину достойно восхищения то, что вы спрашиваете о ранах ваших друзей раньше, чем о своих. Джордино – парень крепкий. Я вынул из него четыре пули, слава богу, жизненно важные органы не задеты. К новогодней вечеринке он уже будет готов плясать. У Финдли положение серьезнее. Пули пробили правое легкое и почку. Я сделал для них все что смог здесь, на корабле, потом их вертолетом доставили в Пунта-Аренас, а оттуда – в Вашингтон. Финдли прооперируют лучшие специалисты по пулевым ранениям Медицинского центра Уолтера Рида. Если не будет осложнений, с ним все будет в порядке. Между прочим, ваш друг Руди Ганн решил, что нужен им больше, чем вам, и полетел вместе с ними.