– Отдохни, брат, – мягко сказал Ибн-Тельмук. – Тебе понадобятся все твои силы, когда настанет пора покинуть остров.

Аммар, сделав неловкое движение, сполз с импровизированной лежанки, устроенной для него заботливым другом, на пол тоннеля. Он был неровным и мокрым, и вода начала быстро проникать сквозь одежду. Однако терзавшая Аммара боль была такой сильной, что он даже не почувствовал этого.

Его все больше охватывало ощущение безысходности. Он потерпел неудачу, обернувшуюся катастрофой. Находясь на грани между бредом и реальностью, он увидел стоящего над собой и презрительно ухмыляющегося Ахмеда Язида. Потом где-то в потаенных глубинах разума Аммара появился занавес, который медленно раздвинулся. Сначала в кромешном мраке возникло слабое свечение, которое постепенно усилилось и взорвалось ослепительной вспышкой. В этот момент он увидел будущее.

Он выживет, потому что обязан отомстить.

Аммар снова и снова мысленно повторял эту фразу и сумел все-таки обрести самоконтроль.

Первое решение, которое следовало принять, кто умрет от его собственных рук: Язид или Дирк Питт. Он не мог действовать один. Теперь, к несчастью, он не имел физической возможности убить обоих ненавистных ему людей собственными руками. Но он уже начал обдумывать план. Ему придется доверить осуществление миссии возмездия Ибн-Тельмуку.

Последнее Аммару не нравилось, но выбора все равно не было.

Ибн-Тельмук убьет койота, а Аммар раздавит гадюку.

Питт наотрез отказался лететь домой, лежа на носилках. Он расположился в удобном кресле, положив раненую ногу на другое кресло, находящееся перед ним, и смотрел в иллюминатор на покрытые шапками снега вершины Анд. Вдали виднелись зеленые плато – это начинались бразильские нагорья. Через два часа он заметил в отдалении серую туманную дымку – за нею был скрыт чрезвычайно перенаселенный город Каракас. Потом Питт долго смотрел на линию горизонта, где бирюза Карибского моря встречалась с кобальтовой голубизной неба. С высоты двенадцать тысяч метров волнующаяся поверхность воды выглядела как лист гофрированной бумаги.

Лайнер, предоставленный ВВС для перевозки ВИП-пассажиров, не отличался внушительными размерами – Пи-пне мог в нем выпрямиться во весь рост, – но был вполне комфортабелен, пожалуй, даже роскошен. Питт чувствовал себя так, словно его посадили внутрь дорогой игрушки.

Его отец не был расположен болтать. Почти все время полета он работал – читал какие-то бумаги, делал заметки для предстоящего разговора с президентом.

Короткий диалог, происшедший между Питтом и отцом, беседой назвать было нельзя. На вопрос Питта, как тот оказался на борту «Леди Флэмборо» в Пунта-дель-Эсте, сенатор, не отрываясь от бумаг, коротко ответил:

– Президентское поручение.

Эти слова были произнесены таким тоном, чтобы пресечь возможность дальнейших расспросов.

Гала тоже занялась делами. В ее распоряжение был предоставлен телефон, и она вовсю раздавала указания своим помощникам в нью-йоркской штаб-квартире. Случайно встретившись взглядом с Питтом, она слабо улыбнулась, больше ничем не проявив своего особого к нему отношения.