— Иногда — лечится, — осторожно сказал старичок. — Вот ваш чаек. С сахаром. Вы мне расскажите, в чем дело, а то для диагноза слишком мало информации…
— Вот фляжка, в ней коньячок, вы в чай накапайте. А то я не могу так…
— Не волнуйтесь, вот, накапал, вы говорите, не останавливайтесь.
— У меня была Птица Счастья, — начал мужчина. — И она улетела. А я без нее не могу. Вот, пожалуй, все.
— Сочувствую, — искренне сказал старичок. — У меня тоже бывало такое. Очень переживал.
— От вас тоже улетала Птица Счастья? — вскинулся мужчина.
— Нет-нет. Другие птицы. Но тоже — очень, очень редкие!
— Другие — это неважно. Другие пусть летят куда хотят. Даже редкие! Мне Птица Счастья нужна. Я к ней привык. — Мужчина обхватил голову руками и даже застонал.
— А она к вам? — спросил старичок.
— И она ко мне! — горячо уверил мужчина. — Столько лет вместе! Вы и не представляете!
— Но тогда как случилось, что она улетела?
— Дура потому что! — отчаянно сказал мужчина. — Ну где, где она лучше найдет?
И мужчина горестно отхлебнул из своей заветной фляжки.
— Не понял, — приподнял брови старичок. — Лучше, чем что?
— Не что, а кто, — поправил мужчина. — Чем я. Помогите мне, прошу вас! Вы же специалист.
— Ну да, специалист, — согласился старичок. — Четвертый десяток лет в зоомагазине работаю. Ну давайте, попробуем. А какая она была, ваша Птица Счастья?
— Она… ну, такая! Красивая! Стройная такая. Глаза у нее были… Кажется, карие. И крылья! Крылья точно были.
— А цвет оперения?
— Ну, я так с налету не могу сказать. Она такая… светилась. Сияла. По первости. А потом… Не помню! Кажется, серый. Или бежевый?
— Вы вспомните, это же важно! Ну, может, какие-то особые приметы?
— Она вообще была особенная. Только я не помню, в чем там дело. Мы же много лет вместе! Я замечать перестал. А, да! Окольцованная она была. Кольцо на лапке, да.
— Молодой человек, это вы зря. Когда птиц перестают замечать, они очень расстраиваются и могут даже заболеть. Или улететь. А кольцо на лапке… Это у многих, поверьте.
— Но я же не знал! Я думал, что если она у меня живет, то никуда не денется!
— Но вот делась же… Значит, была причина. Может, ей с вами плохо стало?
— Да почему плохо-то? Как всегда. Я ей крылья не подрезал, ноги не связывал. Все нормально было, — сокрушенно покачал головой мужчина, вновь отвинчивая колпачок фляжки.
— А как вы ее кормили? Вовремя? И тем ли, что она любит?
— Да она сама кормилась! Я и не вмешивался! Выбирай что хочешь! Она еще и меня кормила.
— Вы вспомните, может, вы ее чем-то обидели?
— Да я вообще к ней не лез! Свобода полная!
— Может, тем и обидели, что совсем не лезли? Внимания ей мало было, ласки.
— Ну какое ей внимание??? Взрослая же птица была. Должна понимать: я же рядом, на глазах, не с кем-нибудь, с нею!
— Ну, не может же быть, чтобы она вот так ни с того ни с сего улетела! Птицы Счастья беспричинно не улетают. Вы должны были заметить, что что-то не так. Они обычно дают об этом знать, разными способами, длительное время. А улетают — уже когда совсем невмоготу. Вы ничего такого не замечали?
— Не замечал. Да я и не смотрел, честно говоря. Я приду, рюмочку-другую накачу — и счастлив. Она по дому порхает, щебечет чего-то, а я и не вслушиваюсь особо. Мне ведь главное что? Что она дома. Что есть. Вы вот что, каждый день всех своих птиц слушаете, что ли?