– Ничего страшного. – Успокаивающе качнул ладонью Старик. – Мы, собственно, ни о чем серьезном и не беседовали. Не так ли, Максимилиан?

– Истинно, – встав с удобного полукресла, ответил Зимин.

Кстати, Валяев тоже обнаружился в кабинете. Он сиротливо сидел на стульчике рядом с входом, положив ладони на колени и словно закостенев. Судя по всему, пророчество Азова сбывалось – опала сменилась-таки подобием прощения, а за ним маячила и окончательная реабилитация.

– Мое почтение, Валериан Валентинович, – наконец подал голос я. – Надеюсь, дорога была легкой, а возвращение сюда, в Москву, вышло приятным.

– И то, и другое не совсем так, но твоя учтивость, мастер Харитон, скрашивает эти мелкие неприятности. – Старик привстал, взял пыльную длинногорлую бутылку, стоящую на столе, и наклонил ее над кубком, причем, похоже, золотым. – Надеюсь, ты не откажешься от глотка-другого этого замечательного вина? Виноград, из которого приготовлен сей напиток, произрос в долине Роны, носит имя «мурведр», и он великолепен. Эту лозу нельзя спутать ни с чем, даже в том случае, если у тебя вовсе нет языка. И ведь что любопытно: сорт испанский, а прижился именно там, рядом с Альпами. Но основное достоинство данного вина – оно, подобно человеку, имеет память. И с каждым прожитым годом становится старше и мудрее, обретая новые оттенки вкуса, точно так же как несмышленый ребенок постепенно превращается в убеленного сединами старика, познавшего смысл жизни. Испей мудрость веков, мастер Харитон, и осознай, что время не уходит в никуда. Его можно потрогать, понюхать и даже сделать частью себя. Это вино увидело свет в тот год, когда люди впервые поднялись в небо, словно птицы, оно взрослело в дни двух больших битв, когда народы задались целью извести друг друга, и вступило в зрелость тогда, когда первый человек взглянул на эту планету со стороны. Выпей время, друг мой, не откажи себе в этой маленькой радости!

Интересно, каких именно братьев он имел в виду, говоря о том, что люди полетели аки птахи божьи – Монгольфе или Райт? Впрочем, какая разница?

Вино впрямь было дивное – густое, как кровь, и пряное, как… Не знаю даже, с чем его сравнить.

– Ну а теперь вернемся к нашим делам. – Старик снова опустился в кресло, в его пальцах невесть откуда появились четки, камушки их сочно защелкали. – Итак, наши друзья не дремлют, они пытаются переломить ситуацию в свою пользу.

– Именно так, – подтвердил Азов. – Но, увы, проворачивают все таким образом, что претензии к ним предъявить затруднительно. Правила не нарушены. Более того, недавно они понесли потери в своих рядах. Вернее, кое-кто не слишком оправдал их ожидание. Вот, взгляните.

И безопасник протянул Старику несколько фотографий.

– Кто это? – звучно осведомился тот.

– Их глаза и уши, – немедленно подсказал Азов, – бывшие. Теперь этот человек занял нейтральную позицию и вряд ли с нее сдвинется. Ему это не нужно.

– Причина?

– Собственное решение, – усмехнулся Азов. – Мы ее не трогали, ни малейшего давления оказано не было. Она сама решила так поступить, как видно, руководствуясь исключительно личными соображениями. Люди, а особенно женщины, импульсивны, их поступки не всегда возможно уложить в определенные схемы поведения.