Верзила кивнул.

– Профессор Ле Шовен порекомендовал мне провести практикум там.

– Кто? – Этьен не поверил собственным ушам.

– Профессор Ле Шовен, – повторил Жан-Жак. – Он сказал, что кладбище старое, и захоронения давно не проводятся. Вы же понимаете, как это важно, когда ведешь недоучек.

– Конечно… и что дальше?

– Да ничего. Я составил прошение, декан подписал, и мы пошли…

– А мадемуазель д’Эгре?

– Она присоединилась к нам у церкви.

– Зачем?

– Я же говорил: она попросила. Сказала, что это единственная возможность…

– Странно, – протянул Этьен. – Мне она рассказывала иную версию.

Собеседник натянуто рассмеялся:

– Малышка Франни – женщина. Ей свойственны маленькие слабости. Например, заблуждаться или преувеличивать свою значимость…

– Неужели? – капитан Богарне приподнял брови. – Мне она показалась чрезвычайно умной и сдержанной особой.

– Капитан, мы же с вами прекрасно знаем женщин! Чтобы они ни говорили, они слабые создания, нуждающиеся в наставлении и опеке.

– Возможно, – полисмаг резко встал. – В любом случае жду вас завтра к полудню в управлении.

– З-зачем?

– Подписать протокол. Всего доброго!

Щелчок пальцами и завеса спала. Вокруг все взорвалось шумом: звон кружек, смех, визгливые звуки скрипки. Пока они беседовали, посетителей прибавилось. Этьен с трудом пробрался к дверям, вышел на улицу, вздохнул. После запахов, царивших в таверне, ночной воздух показался упоительно свежим. Капитан Богарне постоял немного, а потом направился к реке, тщательно обдумывая полученную информацию.

С утра лекций не было, и Франсуаза предпочла провести время в библиотеке, готовя доклад для профессора. Возможно, в любое другое время она осталась бы дома, но сейчас ее слишком тревожили воспоминания о найденных на кладбище телах. Франсуаза все время размышляла, кем могли быть эти женщины, и почему их похоронили не на освященной земле. А ведь было еще тело, подброшенное на лекцию, и дух, взывавший о помощи.

Франсуаза устало потерла виски. Бонни, как обычно лежавший у ног хозяйки, встрепенулся и вопросительно взглянул на нее.

– Все хорошо, – произнесла Франсуаза с уверенностью, которую не чувствовала. – Все будет хорошо.

Пес вильнул хвостом, но сразу же вскочил и глухо зарычал, предупреждая, что кто-то идет.

– А, вот ты где! – огромная фигура застыла на пороге.

– Жан-Жак? – голос звучал холодно. – Что тебе надо?

– Сказать, что твоя взяла. Вот, – он подошел и протянул пачку ассигнаций. – Как договаривались. И еще премия от факультета. Копен обещал.

– С чего вдруг такая неслыханная щедрость?

– Тебе что, деньги не нужны?

– Смотря что за эти деньги придется делать, – Франсуаза опустила руку, удерживая готового броситься на обидчика пса.

– Ничего! – буркнул Жан-Жак. – И говорить ничего не надо.

– Ах вот оно что! – рассмеялась Франсуаза. – Тебя прижали, и ты решил откупиться?

– Я просто отдаю тебе то, что должен! – вспылил верзила.

Желая побыстрее отдать ассигнации, он двинулся на Франсуазу, но сразу же замер, остановленный глухим рычанием пса.

– Убери свою шавку, – потребовал Жан-Жак.

– И не подумаю!