– А она… она не говорила?

– Говорила, но мне хотелось бы знать ваше мнение, особенно в свете того, что мне недавно поведал мсье де Гра.

Жан-Жак шумно выдохнул и бросил беспомощный взгляд в сторону Лионеля, все еще сидящего у стойки. Тот сделал вид, что увлечен разговором с барменом.

– Так все же? – капитан Богарне подобрался, словно зверь, почуявший добычу.

– Она… попросила взять ее с собой, – выдавил Жан-Жак. – Сказала, что это единственный шанс попасть на практикум…

– Для чего мадемуазель д’Эгре это?

– Не знаю, – Жан-Жак пожал плечами. – Возможно, женская прихоть. Вы же знаете женщин.

– Знаю. Как правило, они не жаждут гулять по кладбищам и лицезреть мертвые тела.

– Мы должны были поднять всего лишь парочку скелетов! – запротестовал некромант.

– Это, конечно, меняет дело… – протянул Этьен.

Как он и рассчитывал, собеседник бурно отреагировал.

– Малышка Франни – некромант, ассистент профессора, и вы прекрасно об этом знаете!

– Как и то, что проводить практикумы женщинам строжайше запрещено! – капитан Богарне чуть подался вперед. – Это она проводила практикум, верно?

– Она… она не сказала? – Жан-Жак выдохнул.

– Скажем так, я хочу услышать вашу версию.

– Практикум проводил я. Франни просто присутствовала.

– И накинула сети на тела?

– Да.

– Почему именно она?

– Вам же известно, что четвертый курс только начинает отрабатывать заклинания некромантии.

– Четверокурсники – да, но ассистент декана… – полисмаг откинулся на спинку стула. Он видел, что еще чуть-чуть и верзила дрогнет. Жан-Жак с вызовом посмотрел на него.

– Если вы не знали, то мы подняли захороненные скелеты, я занимался ими.

– Разумеется, я помню, как и то, что двухсотлетние кости гораздо легче упокоить, чем недавно захороненное тело, – капитан Богарне мрачно усмехнулся. – Кстати, поясните мне, с каких пор декан получает разрешение на поднятие тел в обход полисмагического управления?

– Что?

– Я проверил документы. Адептам разрешено проводить практикумы только на новом городском кладбище. Дополнительных запросов от академии не поступало.

Ассистент декана нервно сглотнул и с силой сжал столешницу. Этьен хищно прищурился, заметив, что пальцы верзилы побелели.

– Я хочу знать, кто дал вам разрешение тревожить умерших, – жестко добавил полисмаг.

– Разрешение подписал декан Копен.

– Он всегда все подписывает, даже не читая! – отмахнулся полисмаг.

– Тогда зачем вы спрашиваете?

Голос Жан-Жака перекрыл шум в таверне. Только компания адептов-старшекурсников продолжала веселиться, остальные начали недовольно оглядываться на Этьена и его собеседника. Полисмаг пробормотал себе под нос несколько нелицеприятных слов об умственных способностях допрашиваемого и сделал несколько пассов руками, создавая эффект ватной стены – заклинание, которое позволяло говорить без посторонних ушей.

– Послушайте, Жан или как вас там?

– Жан-Жак…

– Не важно. Я закончил Суар де Бонне. И я прекрасно знаю, насколько щепетильно все относятся к чести учебного заведения. Проведение практикума на старом кладбище без разрешения родственников усопших может вызвать скандал. Мне бы хотелось избежать этого.