Я проверила время. Ждать еще несколько часов. Каким оно стало для детей, это первое посещение с ночевкой? Каким будет их душевное состояние по возвращении? Я вдруг поняла, что тревожусь, и начала молиться – особенно о том, чтобы с Ханной и Эндрю ничего не случилось, чтобы никто не причинил им боли – ни телесной, ни душевной. Потом вспомнила, что и старшая дочь ночует у Карен. Может, Деэнн хорошо на них повлияет? И все же, пока тянулся этот день, меня не покидала смутная тревога.

Наконец в окнах гостиной мелькнул свет фар. Дети приехали. Распахнулась дверь, и они ввалились толпой, радостные. Хороший признак. Карен с малышкой Элли на руках шла позади и счастливо улыбалась. Она выглядела такой же довольной, как и дети.

Ханна прорвалась ко мне первой. Ее волосы были гладко зачесаны в хвостик с длинным локоном на конце, на ободке для волос красовался большой бант. Вся ее одежда была новенькой, она держала в руках куклу, которой я никогда прежде не видела. Ханна забралась ко мне на колени, спеша что-то рассказать. Я наклонилась к ее милому личику. И тут увидела его – иссиня-черный синяк у нее на лбу и вокруг левого глаза.

Прежде чем я успела спросить, откуда он взялся, Ханна выпалила:

– Дебва, я вчера поскользнулась в ванне! Там была пена, и я поскользнулась, когда вылезала, – она старательно вытаращила глаза, сжала челюсти и показала зубы в натужной улыбке. – А мама купила мне новую куклу, потому что я смелая. Я сама ее выбрала! – И она показала мне куклу.

– Ого! Здорово ты упала. Наверное, было очень больно, – я с трудом улыбнулась и подняла голову, глядя на быстро подошедшую Карен.

– Да уж. Всем детям хотелось поиграть в ванне, и Ханна пыталась выбраться из нее сама. Я просила ее подождать, но она не послушалась и ударилась о бортик, – Карен широко улыбалась. Они с дочерью переглянулись, будто желая подтвердить слова друг друга – или мне показалось?

Карен поймала мой вопросительный взгляд и добавила:

– Ну да, пена бывает скользкой.

Я не сомневалась: Карен увидела мое недоверие. В этой истории было слишком много драмы. Ее словно репетировали. И даже если все было так и девочка правда набила синяк в ванной, сама форма подачи определенно внушала подозрения.

Торопливо обняв по очереди всех детей, Карен села в машину и скрылась в темноте.

– Как же приятно видеть вас снова! Ну, переодевайтесь в пижамы и приходите в кухню пить молоко с печеньем перед сном.

Через пять минут дети уже сидели за столом в ожидании лакомства.

– Так чем же вы занимались у мамы? – спросила я жизнерадостным тоном, чтобы подбодрить детей и разговорить их. Но они вдруг умолкли, только пили молоко и жевали печенье. – Ходили куда-нибудь? К вам приходили гости?

Они еще больше притихли, переглядываясь друг с другом. Ханна уставилась в тарелку, на крошки печенья. Ее плечи поникли. Эндрю, который все еще жевал, метнул быстрый взгляд на сестер и брата. Кайл и Кайра смотрели на Ханну в упор. Не стоит выпытывать у них ответы. По их реакции я заподозрила: им строго приказали молчать. К худу или к добру, но они слушались мать.