— Вот и ведите себя как взрослая. И вставайте с постели.

— Не спорь со мной. Лучше пойти к брату и объясни, почему я не могу обедать с ним. — Она глубоко вздохнула и откинулась на подушку. — Послушай, Лана, я просто не могу одеваться так тщательно для обычного обеда. Официальность Шелли доведет меня до сумасшествия. Если бы он мог, то заставил бы меня выходить к завтраку в бальном платье.

— Вы забываете, что это не простой обед. Его невеста приедет, чтобы встретиться вечером с вами.

— О, Боже, — застонала Саманта. Она сбросила с себя три теплых одеяла и устало поднялась. — Я совсем забыла. Почему ты не сказала об этом сразу? Дай мне платье из темно-желтого бархата и желтые туфли. И не забудь шаль — я не собираюсь мерзнуть в большой холодной комнате, чтобы доставить моему братцу удовольствие…

— Она опаздывает? — спросила Саманта Шелдона, входя в гостиную и увидев, что он один.

— Это свойственно женщинам, дорогая.

Она пропустила его замечание мимо ушей, хотя только что провела сумасшедшие полчаса, занимаясь своим туалетом, чтобы не опоздать. Сказанное было вообще характерно для Шелдона. Иногда он просто раздражал ее своей чопорностью и снобизмом, и она начинала сомневаться, любит ли она вообще своего брата.

Саманте частенько приходилось напоминать себе, что Шелдон ее брат, поскольку он оставался чужим после нескольких недель ее пребывания в Англии. Ей хотелось откровенно поговорить с ним, но это желание быстро улетучилось, когда она увидела полное отсутствие интереса к ее делам. Он не спросил, почему она приехала в Англию, сколько времени собирается оставаться здесь или почему ее муж не приехал вместе с ней. То, что он не расспрашивал ее о Хэнке, облегчило ее жизнь, но то, что он не спросил даже о здоровье отца, изумило Саманту.

Вообще Шелдон, видимо, считал, что каждый живет своей жизнью, и поэтому ничего не рассказывал о себе. Все, что она поняла в нем, произошло только благодаря ее наблюдательности. Или случайностям. Именно таким образом она узнала о Терезе Паласио, невесте Шелдона. Однажды утром он объявил, что женится на ней весной…

— Не хочешь ли ты немного вина перед обедом? — спросил Шелдон голосом, лишенным какого-либо чувства.

Саманта отрицательно покачала головой, лишний раз удивившись, как может молодая женщина влюбиться в такого бесчувственного человека. Все же она должна была признать, что он красив. И богат — бабушка оставила ему семейное поместье. Но он был… таким занудой.

— Может быть, ты выпьешь чая?

— Я подожду, когда приедет твоя novia.

— Novia. Какое странное слово, однако, — сказал Шелдон, немало изумив Саманту. — Тереза так зовет меня. Она настаивает, чтобы я выучил испанский, но мне что-то не хочется.

— Она не говорит по-английски?

— Не слишком хорошо. Саманта усмехнулась.

— Как же вы сумели договориться о женитьбе? Задав вопрос, она поняла по лицу Шелдона, что делать этого не следовало. Его взгляд выражал крайнее неодобрение, хотя тому, кто мало знал Шелдона, было бы трудно что-либо прочитать на его бесстрастном лице. Но Саманта ловила на себе похожие взгляды достаточно часто — всякий раз, когда по своей привычке задавала импульсивные вопросы.