Борису захотелось увидеть ее кровь и предсмертные муки. Он решил надругаться над девушкой и почувствовал сексуальное возбуждение. Его даже не волновало, что в этот не слишком поздний час случайные прохожие могут увидеть расправу. Глупые людишки не поймут, за что он убьет сейчас девушку. Ну и пусть!

Борис достал нож и веревку. Стараясь не шуметь, он вынырнул из темного укрытия. Уже знакомая ему дикая сила вновь завладела им, наполнила тело энергией и решимостью. Он не чувствовал сомнений и жалости. Жалеть ему было нельзя: жалость — признак слабости.

Убийца нагнал жертву и, не раздумывая, сходу всадил ей нож в бок. Нож вошел легко, почти всем лезвием.

Девушка не сразу поняла, что за боль пронзила ее, она не успела даже обернуться и испугаться, а напавший сзади Борька накинул уже удавку на ее горло и стал душить с остервенением, так, как он душил свою мать во сне. Бедняжка попыталась вырваться и закричать, но крика не получилось: было слишком поздно.

Чувство превосходства завладело Борисом. Нет, он ничего не имел против этого хрупкого создания. Он просто воплощал свой сон, а заодно освобождал девушку от земных мук. Она не смогла обернуться, позвать на помощь. И вскоре медленно повалилась на колени, начала хрипеть и перестала сопротивляться совсем. Но Борис еще некоторое время продолжал стягивать удавку.

Наконец он понял, что дело сделано, и опрокинул тело на землю.

Борька не видел лица девушки, пока душил ее. Сейчас он смог рассмотреть его. Симпатичное личико портила застывшая на нем гримаса недоумения с отпечатком ужаса. Но большие, готовые вылезти из орбит глаза и застывший стеклянный взгляд покойной возбудили убийцу еще больше.

Юноша распахнул куртку жертвы, расстегнул молнию на ее джинсах, затем не без труда стащил джинсы до колен и разорвал трусики. И тут остановился, не стал спускать с себя штаны и наваливаться на барышню. Он никогда еще не занимался сексом и даже не видел порнографических фильмов. Интимное место девушки смутило парня.

В нерешительности Борька ощупал волосатый лобок, но поднял руку чуть выше и почувствовал что-то липкое на животе. Убийца понял, что случайно запачкался кровью, которая струится из-под ножа.

Ему стало не по себе. Сексуальное возбуждение сразу спало. Какой-то щелчок раздался внутри головы, как будто кто-то ударил камнем по черепу. Борис почувствовал приближающуюся тошноту и бросился прочь, оставив на месте преступления веревку и свой нож.

Ковалев прилетел в субботу утром. Поселился в комнате вместе с Василием. Решено было отправить его на Утриш уже на следующий день. Инна обещала дать палатку брата, подобрать хипповую одежду, а вечером сделать сотруднику прическу, привести его в соответствующий вид, чтобы не отличался от постоянных обитателей Утриша и не вызывал у них недоверие.

Предстоящее задание радовало Ковалева. Он был весел, сыпал шутками, выдавал комплименты в адрес Инны.

Василию Красину нравилась эта женщина. Но в силу своей природной скромности, обычно не свойственной следователям его уровня, Василий не предпринимал никаких шагов к более тесному сближению. Инна и ее мама были вежливы с постояльцем. Они вместе обедали, но с Инной Красин обсуждал в основном рабочие моменты.