Мы снова замерли друг против друга. Глаза в глаза, мечи в мечи. Наемник, видимо, решил, что занял достаточно выгодную позицию. Я ждал, что он вот-вот бросится в атаку…

Не знаю, услышал ли я шорох позади или просто почувствовал едва уловимый запах. А может, увидел отражение в глазах наемника… Сейчас уже трудно сказать. Но, подчиняясь шестому чувству, я вдруг рухнул, как подкошенный на землю. Надо мной что-то просвистело, и наемник упал рядом со мной. Из его груди торчала стрела. Она вошла точно в сердце, между железных пластин на панцире. Он умер, не даже коснувшись земли.

Я кубарем перекатился в сторону и вскочил на ноги, повернувшись туда, откуда прилетела стрела.

На опушке стоял фракиец с коротким толстым луком в руке. Такими луками любят пользоваться конные стрелки кочевников на северо-восточных границах. Короткие, но очень мощные, укрепленные костяными пластинами луки, пробивающие навылет воина в кольчуге. Страшное оружие в умелых руках. И вот это оружие было сейчас у фракийца.

— Ох и верткий же ты! — весело сказал он, накладывая на тетиву очередную стрелу. — Эх, жалко беднягу Келта… Не повезло ему сегодня.

Особого сожаления в его голосе я не уловил.

— Ну что, римлянин, отдашь камень?

— Вот уж нет. Хочешь — возьми сам. Только подумай прежде об участи своих дружков.

— Они были не слишком-то сообразительными. За глупость надо платить, римлянин. Смотри, как бы не пришлось и тебе расплачиваться за нее. Или ты думаешь уйти от стрелы?

— Посмотрим. Один раз уже ушел.

— Это все проклятая ветка виновата. Но теперь тебе будет посложнее. Хочешь попробовать?

Он натянул лук и прицелился. Лицо его превратилось в маску.

От такого выстрела не уйти, понял я. Слишком тугой лук, слишком маленькое расстояние. Попытаться я, конечно, могу. Но надо быть волшебником, чтобы уклониться. Скорее всего, я даже не успею дернуться, как железный иззубренный наконечник вонзится в тело, разрывая мышцы и ломая кости. Неужели я все-таки проиграл? Ну надо же было так глупо попасться в ловушку. Ловля на живца — вот как это называется. Живцом был наемник. Я же — глупой жадной рыбой, легко заглотившей крючок. Фракиец прав, за глупость надо платить.

И все же я не стал сдаваться. Напрягся, подобрался, как тигр перед прыжком и вперился немигающим взглядом в руку фракийца, лежащую на звенящей от напряжения тетиве. Как только дрогнут пальцы, я сделаю бросок. А там уж посмотрим, кто окажется быстрее — я или стрела…

Но тут случилось уж вовсе неожиданное.

Отшельник. Вздорный старик, обожающий свою белку. Немного тронутый маг, сделавший за последние несколько дней для меня больше, чем кто бы то ни было за всю мою жизнь. И почему ему не сиделось в своей пещере? Зачем он притащился на эту проклятую поляну?

Как только я услышал его голос, сразу понял — быть беде.

Он появился внезапно на краю поляны по левую руку от меня. Со своей белкой на плече.

Он успел сделать лишь один шаг и сказать: "что вы тут…", прежде чем стрела длиной в два локтя вошла ему в глазницу, отбросив враз обмякшее тело назад, в густые заросли можжевельника.