— Извини, я просто ошалел. Не думал, что ты можешь приехать… Как ты так решилась?

— Неужели ты до сих пор не понял, что я отчаянная?

— Теперь вижу.

— Сколько у нас времени?

— Пятнадцать минут.

— Жаль.

— Мне тоже. Где ты живешь?

— Остановилась пока у одной женщины. Думала, что мы побудем с тобой хотя бы два дня.

Степан отрицательно покачал головой.

— Это исключено. Как ты?

— У меня все в порядке.

— Я не знаю твоего адреса. Напиши! — Куприянов вытащил из кармана гимнастерки листок бумаги с карандашом.

Елизавета аккуратным крупным почерком написала адрес.

— Это адрес моей мамы. Я из Ставрополя, — протянула она клочок бумаги. — Мама всегда знает, где я нахожусь.

Куприянов взял листок, прочитал. Теперь это уже не позабудется. Он аккуратно сложил бумажку вчетверо и положил адрес в нагрудный карман гимнастерки. Пускай себе лежит, так как-то легче будет. Душу греет.

— Я тебя обязательно найду.

— Я это знаю, — покорно ответила женщина.

Степан притянул Елизавету к себе, почувствовал ее упругий живот. Теплой волной накатила нежность — не хватало еще пустить слезу.

— Береги себя, ты мне нужна, — преодолевая ком в горле, сказал Куприянов. — А теперь мне надо идти. Извини.

— Я буду тебя ждать, — прошептала Лиза вслед.

Грузовик, слегка пружиня рессорами на кочках, въехал на территорию части и остановился недалеко от землянки. Соблюдая определенный ритуал, конвойный взвод выстроился точно так же, как и обычно. С такого большого расстояния лиц не рассмотреть, но карабины, взятые наперевес, свидетельствовали о серьезных намерениях.

А вот и передача груза!

Все повторилось с точностью до самых последних мелочей. Барин с невозмутимым видом стоял на прежнем месте, наблюдая за тем, как контейнер перекочевал из одних рук в другие. Со всех сторон обвешанный печатями, он отбрасывал своей металлической поверхностью во все стороны крохотные зайчики, будто подразнивая и подзадоривая собравшихся. Солдаты несли его от землянки к грузовику легко, таким легким золото не бывает. Будь он упакован рыжьем по самую завязку, вряд ли им удалось бы протащить его хотя бы с десяток метров.

Фартовый даже засомневался: «А может, там вовсе и не золото? А куча всяких административных бумаг, которые нужно переправить из одного места в другое… Таким вот странным образом! Ладно, разберемся позже, когда вскроем коробочку».

Подошел Рука.

— Твои готовы? — спросил Фартовый.

Рука кивнул.

— Как и договаривались. Кипеш устроим на обратном пути, когда будем входить в лагерь.

— Все правильно. Сигнал к побегу — поджог промзоны.

— Значит, вечером ломимся на волю?

— Дай-то бог!

Смеркалось. Вечера Фартовый дожидался с особым волнением. Было сформировано три штурмовых отряда, все из блатных. Заточки с прутьями лежали в схроне и терпеливо дожидались своего часа. Первый отряд, вооруженный пиками, должен прорываться через промышленную зону, второй — через центральный КПП, а третий — будет двигаться через землянку.

Самое уязвимое место — выход через центральный КПП. С обеих сторон от него стоят вышки, на которых установлены пулеметы, и если начнется буза, то кинжальный огонь в момент посечет всех. Следовательно, дубарей с вышек нужно будет убирать первыми же выстрелами. Если бунт вспыхнет сразу в трех местах, то конвойная рота не сумеет его усмирить, появится хорошая возможность прорваться через колючку. А что охрана сможет сделать, когда неожиданно со всех сторон на волю ломанутся несколько сотен зэков?