— Значит, ты их переложил?

— Переложил, — охотно согласился Куприянов. — Не таскаться же мне все время с этим контейнером под мышкой.

Приоткрыв дверь пошире, Коробов вошел в трансформаторную будку. Ступил он туда осторожно, как на заминированное поле. Ничего не произошло, будка не перевернулась, земля под ногами не разверзлась. Все обыкновенно.

— Рисковый ты мужик, Степан. А не боишься, что твои камушки сопрут?

— Ответь мне, Григорий, кому придет в голову искать их под слоем песка?

— Пожалуй, никому, — честно признался Коробов.

— На то и рассчитано. Мне бы тоже не пришло. А потом этого песка за будкой целая куча навалена. Так что ни у кого даже подозрения не возникнет. Ну, чего ты стоишь? — упрекнул Куприянов. — Развязывай горловину.

Коробов вытащил из кармана нож, сухо щелкнуло выброшенное широкое лезвие. Он равнодушно перевел взгляд на Куприянова. Степан Иванович сделал вид, что ничего не произошло. И вдруг понял, что для создания видимой беспечности ему пришлось мобилизовать немалые внутренние ресурсы. Даже испарина на лбу выступила. Но, кажется, этого Коробов, к счастью, не заметил.

Срезав веревку с горловины мешка, он зашвырнул ее в угол.

— Знаешь, а я ведь ожидал, что рано или поздно кто-нибудь да объявится, — вздохнул Куприянов.

Разгребать песок следовало двумя руками, нож пришлось отложить в сторону. Коробов набрал в ладони песку и швырнул на землю. Выглядел он возбужденным.

— Я не удивлен, ты же человек бывалый и обязан был просчитать все варианты.

На землю с мягким шорохом плюхнулась еще одна большая пригоршня песка. Еще, еще…

— Ах, вот они! — Голос Коробова был заметно возбужден. Его пальцы натолкнулись на плотную холщовую ткань. Потянув, Григорий вытащил из песка небольшой плотный мешок.

— Вот только не знал, кто это будет.

Сургучные печати на холщовых мешках приковали внимание Коробова. Повисла продолжительная пауза.

Не удержавшись, он даже провел пальцами по грубой ткани и одобрительно крякнул.

— Не разочаровался, когда увидел меня?

Коробов в нетерпении потянул за завязку. Мешочек развязался на удивление быстро.

— Как тебе сказать… Я думал, что тебя и на свете-то давно нет.

— Не пришло еще время меня хоронить. Еще поживем!

— Я даже приготовился к встрече, — сказал Куприянов слегка осипшим голосом. Но, кажется, Коробов этого не заметил. — Но почему-то мне казалось, что это должно было произойти значительно раньше.

— А разве это что-нибудь меняет?

Наклонив холщовый мешочек, он ссыпал его содержимое на ладонь.

— Это еще что за хренотень?! — поднял Григорий Петрович на Куприянова рассерженный взгляд.

— Это гравий.

— Где алмазы?!

— А теперь скажи, Гриша, когда именно ты хотел меня грохнуть? Сразу после того, как получишь алмазы, или все-таки решил немного повременить? — Рука Куприянова быстро скользнула куда-то в темноту вдоль ржавой стенки будки.

Просыпанный гравий смешался с песком. Небольшие черные камешки выглядели на желтом фоне крохотными злющими глазками. Вот только к алмазам они не имели никакого отношения.

— Брось, Степан. Давай поговорим.

— А ствол за поясом ты для душевной беседы приберег? — сдержанно укорил его Куприянов. — Я ведь его сразу увидел. Но и у меня тоже кое-что есть.