– Значит, если я попрошу тебя отдать ее за меня, ты не будешь против?

– Я подумаю, – с самым серьезным видом кивнул куренной, и на этом беседа завершилась.

Подумает он. Тут впору думать Михаилу о калыме. И кстати, неплохо бы разузнать по этому поводу все поподробнее. Чтобы не попасть впросак. Ну надо же. На подобный успех он не мог даже надеяться. Если он женится на Алие, то о безопасности со стороны половцев можно практически не беспокоиться. Во всяком случае, орда Белашкана его не тронет точно. А это уже великое дело.

Ох и не нравилось же ему это. Не успел вернуться, как его вызвали пред ясны очи императора. Именно императора. Коронация прошла буквально пару недель назад. Не сдержал Комнин своего же обещания – надеть царственный венец только после освобождения Малой Азии.

Впрочем, большую часть житницы империи он все же освободил. Под властью турок все еще оставалась лишь треть захваченных у ромеев территорий. Сельджуки быстро сообразили, что распри идут им во вред, и на время забыли о них. Правда, к тому моменту, когда они все же сумели собраться в кулак, потери составили уже половину территорий.

В решительном сражении у Анкиры[9] Комнин нанес сокрушительное поражение туркам. Казалось, им долго не оправиться после такого удара. Но сельджуки сумели удивить, вновь собрав свои силы в кулак. Немалую роль в этом сыграло то, что за долгие годы в восточной Малой Азии успело вырасти целое поколение, которое считало эту землю своей. А потому сражались они за родину.

Кстати, новые зажигательные стрелы не стали супероружием. Они наносили существенный вред. Но турки быстро научились если не противостоять, то бороться с этой напастью. К примеру, они использовали пологи из парусины и тонкого войлока, поднимая их на шестах. Как результат, скорость стрел гасилась не так резко, и керамика не разбивалась. Знамо дело, какая-то часть срабатывала должным образом, но при этом практически не наносила вреда воинам. Мало того, некоторые стрелы возвращались обратно к ромеям, пущенные уже турецкими луками.

Но как бы то ни было, второе большое сражение также осталось за Алексеем. Более того, он сумел освободить еще какую-то часть земель Византии. Но все же был вынужден остановиться и начать закрепляться на новых рубежах. Война, поначалу казавшаяся легкой прогулкой, превратилась в серьезное противостояние.

Понимая, что долгий конфликт ему не выгоден, Алексей выступил с мирной инициативой. Михаил подозревал, что император еще и золотого тельца заслал в стан противника. Кому-то пообещал поддержку и дальнейшее финансирование. В любом случае турки пошли на мирные переговоры, и мир был заключен. Причем на выгодных для ромеев условиях.

Ни капли сомнений, что без сильного лидера, способного сплотить турок, их ожидает новый виток междоусобицы. Ромеи уже давно поднаторели в старом принципе – разделяй и властвуй. А там останется немного обождать, пока ржа внутренней борьбы еще больше истощит силы турок. А Алексей ждать умел. Тем более что опять назрели противоречия с норманнами. Напасть не столь серьезная, как сельджуки, но все же неприятная.