— Там Лунин, — рывком попытался высвободиться Пашка, — он сейчас все решит!

— С пшеном он тоже все решит? — Виталик еще крепче вцепился в воротник. — Еще пара минут, и сюда со всей округи голуби налетят.

— Пшено, — Пашка на мгновение замер, пытаясь собраться с мыслями, — пшено смахнуть надо.

— Тогда точно запалимся, — возразил Шурик, — убирать — это тебе не сыпать. Минут десять возиться будем.

— Ну и что? — Пашка упрямо вздернул подбородок. — Если кто подойдет, говорите, что какая-то тетка чумная высыпала. Таких теток, которые не в себе, полно по городу ходит. Вот увидите, нам еще спасибо скажут.

— Ага, скажут, когда догонят, — с сомнением пробормотал Виталик. — Нам эта вся уборка вообще на фига сдалась?

— Ты пойми, — Пашка несильно ткнул приятеля кулачком в грудь, — они ж все не виноваты ни в чем. Так, случайно под замес попали. А сейчас все, отбой. Лунин там на месте и так разберется. Зачем тогда людям зря тачки портить? Несправедливо же.

— А мы, значит, за справедливость, — вздохнул Шурик.

— Авторитет, — в голосе Пашки неведомо откуда вновь появилась весомость, — строится на справедливости. Не на беспределе. Так что пошли, парни, а то уже вон, один пернатый притащился.

И действительно, коричнево-белый голубь важно расхаживал по крыше внедорожника, время от времени наклоняя голову и дегустируя обильно разложенное угощение.

— Только, Карасик, с «порше» ты убираешь, — предупредил Пашка, — а то сейчас походу этот мужик скоро выйдет, не надо, чтоб он меня видел.

— А я думал, мы его тачку так оставим, — удивился Виталик, — чтоб уж как следует запомнил.

— Ему Лунин сейчас и так наваляет, он на всю жизнь запомнит, — подбежав к универсалу, Пашка начал торопливо смахивать крупу с капота на снег, — если только вконец память не отшибет.

Выйдя из лифта, Лунин в нерешительности остановился перед запертой дверью. Сам не зная зачем, поднес к лицу руки и внимательно их осмотрел. Руки были чистыми, с аккуратно, только вчера подстриженными ногтями. Конечно, пальцы несколько широковаты, можно даже сказать, не артистичные пальцы, но ведь игры на пианино от него сейчас никто не требовал. Впрочем, в другое время о пианино тоже никто не упоминал.

Лунин вздохнул. Все, что сейчас от него требовалось, — это короткое, простое движение. Собрав волю в кулак, он вытянул правую руку и надавил указательным пальцем на кнопку звонка. В это же мгновение еще стоявший на этаже лифт вновь загудел, придя в движение. Оставалась еще дверь, ведущая на лестницу. Представив, сколько времени у него займет путь вниз с девятого этажа, Илья вновь вздохнул.

Сперва щелкнул замок, а полсекунды спустя дверь приоткрылась.

— Ты?

Он не ожидал, что Ирина бросится ему на шею, но все же где-то под сердцем беспокойно кольнуло, когда она, вместо того чтобы распахнуть дверь и дать ему возможность войти, выскользнула в коридор, прикрывая створку у себя за спиной.

— Какими судьбами?

Из квартиры пахло чем-то необыкновенно вкусным, скорее всего, жареной с овощами свининой, подумал Лунин и даже хотел было спросить, не забыла ли Ирина выключить плиту, перед тем как выйти к нему, но затем решил, что ему потребуется совсем немного времени, чтобы сказать все то, что он запланировал. А после того, как он все скажет, они либо вдвоем пойдут на кухню и выключат плиту, либо Ирина это сможет сделать сама.