— Высыпь в ладонь побольше, а потом закинешь, — посоветовал третий, уже успевший обежать со всех сторон серебристый «порше».

Пашкина идея была проста и, как казалось ему самому, совершенно гениальна.

— Дерево надо прятать в лесу, — с важным видом объяснил он еще утром Виталику, которого за малый рост и необыкновенно щуплое телосложение все звали Карасиком, и в противоположность ему не по годам рослому Шурику, двум своим самым близким приятелям по интернату. — Если мы все машины перед домом уделаем, то никто не догадается, что это именно из-за этого урода.

— Но ведь искать все равно станут, — с опаской возразил Виталик, уже несколько раз попадавший в отдел полиции и не сохранивший об этих визитах никаких приятных впечатлений. — Если поймают, бить будут. Причем конкретно.

— А ты бегай резче, тогда не поймают, — поделился Пашка мудростью, также полученной в свое время в одном из городских отделов полиции, — а чтоб нас на камерах не узнали, лица закроем, и куртки чужие возьмем, я с пацанами договорился.

— И что нам с их курток? — продолжал сомневаться Виталик. — Они что, невидимые?

— Они синие, — снисходительно объяснил Пашка, — второй группе недавно всем новые пуховики выдали, а у нас черные. Улавливаешь разницу? Даже если на нас кто и подумает, но ведь по записи видно будет, что куртки другие. А все ж понимают, что свою куртку никто поносить не даст.

— А тебе, значит, дали? — включился в разговор молчавший до этого Шурик.

— А мне дали, — весомо произнес Пашка, умолчав о том, что для этого ему пришлось пожертвовать своим прекрасным выкидным ножом. — Авторитет, Саня, для того и нужен, чтобы, когда ты говоришь «Мне надо», это «надо» сразу делалось. Ну так что, парни, вы со мной идете? Надо, парни, понимаете, надо!

— Идем! — дружно отозвались Виталик и Шурка.

И вот теперь парни сосредоточенно посыпали пшеном одну за другой машины, стоявшие во дворе дома Шестаковой.

— У меня все. — Шурик помахал пустым пакетом.

— И у меня, — тут же отозвался Виталик.

Высыпав остатки крупы на капот и без того изрядно потрепанного временем универсала, Пашка спрятал пакет в карман. Главное — не забыть выкинуть его где-нибудь по дороге, да и остальным напомнить.

— Валим! — Он махнул рукой в сторону соседнего двора, указывая направление отступления. — Валим! Валим!

Как и положено уважающему себя предводителю, отступал, вернее, бежал Пашка последним. Продравшись через окружающие детскую площадку редкие кусты сирени, он зачем-то вдруг оглянулся и замер, затаив дыхание. Сквозь голые ветки ему было хорошо видно, как с противоположной стороны двора вдоль дома неторопливо идет высокий, крупный мужчина. Остановившись у подъезда Ирины, мужчина поднял голову, словно пытался что-то разглядеть в окнах одного из верхних этажей, затем решительно шагнул к двери.

— Лунин, — прошептал Пашка, чувствуя, как волна счастья подхватывает его в свои объятия и начинает нежно покачивать из стороны в сторону. — Лунин!

— Ты что? Заметят же! — подскочивший Виталик потянул обратно за воротник уже полезшего было сквозь кусты Пашку.