– О, они отлично держат нос по ветру. Однако все свои силы мятежники применить пока не могут, войска разношерстные, еще недавно эти князьки воевали друг с другом, поэтому управлять таким сбродом будет нелегко.

– Против такой армии и казенные рабы что-то смогут сделать.

– На это я и надеюсь. Конечно, против конницы туранского хана им не устоять, но регулярных войск у нас пока крайне мало – двадцать тысяч против ста. Конечно, что-то еще наберем ополченцами, но вся надежда лишь на легионы.

Они помолчали.

– Ну ладно, разболтался я, вот документы, подорожная и, самое главное, табель на переезд и наем квартиры – четыре золотых и двадцать серебряных рилли.

– Благодарю, ваше сиятельство! – Капитан не в силах был сдержать радость: в его положении эти деньги были как глоток воздуха для утопающего.

– Желаю удачи, капитан, и хотелось бы поскорее услышать ваш доклад о готовности трех рот к выступлению.

– Приложу все силы, ваше сиятельство.

Покинув штаб гарнизона, фон Крисп перешел в соседнее здание, где располагалось казначейство. Сидевший в окошке крючкотвор с замусоленными лейтенантскими орлами внимательно изучил поданный табель и косо посмотрел на капитана, как будто тот был каким-то бродягой. Потом долго переписывал что-то в учетную книгу, присыпал чернила песком и лишь затем ушел в другую комнату, где долго лязгал ключами и гремел крышками железных ящиков. Наконец он вернулся, подал капитану на подпись книгу и только потом, словно со своими, расстался с деньгами, выложив их двумя столбиками на кожаную подушечку.

Фон Крисп сгреб монеты и довольный покинул казначейство.

Наступило утро долгожданного дня, когда ворота сарая широко распахнулись и наряду с опротивевшими физиономиями своих мучителей невольники увидели выстроившихся в две шеренги солдат.

– Чего смотрите, сволочи? Выходите! – привычно заорал Гудьир.

– Давай-давай, хари немытые! – вторили его помощники. Солдаты и командовавший ими пехотный сержант смотрели на все происходящее равнодушно – они прибыли из гарнизона и здешних порядков не знали.

Тех, кто, по его мнению, медлил, Гудьир хлестал плетью, однако уже как-то вполсилы.

Помощники Гудьира согнали всех в кучу посреди двора и продолжали орать и распускать руки. Гарнизонный сержант вмешался.

– Что вы собираетесь делать? – спросил он Гудьира и, не дождавшись ответа, сказал: – Нужно строить их в колонну по три, понятно? Иначе мы здесь до вечера толкаться будем!

– Ну сам и строй! – обиделся Гудьир, его лицо после вчерашнего финального возлияние было пунцовым.

– Ну и сами стройте! – тоже обиделись его приспешники, отойдя в сторону.

Гарнизонный сержант быстро и привычно навел порядок, и скоро колонна была построена. Последовала команда: «По-шли!» – и невольники зашагали, как им казалось, навстречу свободе, поднимая пыль и вызывая ругательства Гудьира.

Питер шагал в середине колонны, рядом с ним были Крафт, Спирос и Густав. Невольники уже заметили, что их мучители одеты в походные мундиры, а из двух телег, двигавшихся в хвосте колонны, одна была нагружена пожитками Гудьира и его пособников.