— Молодец! — похвалил Богдан, ободряюще сжав ее руку. — Мы сейчас с Артуром поговорим в коридоре, чтоб тебе не мешать, вижу, что голова болит. Ты просто полежи тихонько, хорошо? Я еще зайду.

— Хорошо… — с трудом выговорила Юля, надеясь, что все буквы верно произнесла.

Прикрыла глаза. Ей не хотелось оставаться одной в комнате, полная беспомощность сейчас пугала до ужаса. Но и просить его еще о чем-то, казалось верхом наглости, на которую Ким сейчас была просто не способна.

— Кажется, что ей не так и много досталось, видно, и правда, она мало выпила, иначе я бы настаивал на больнице, — Артур вытирал руки, которые только что помыл в умывальнике. — Да и то, что рвота была, неплохо, в организме меньше осталось. Сейчас докапаем, я восстановлю ей баланс жидкости, электролитов, чтоб сердце и почки не пострадали. И, думаю, станет полегче. Постельный режим еще пару дней, я понаблюдаю за ней. Посмотрим, что завтра будет… Но, на мой взгляд, вовремя ты ее вытащил и все обойдется.

Друг говорил уверенно и спокойно, то и дело поглядывая на Юлю через дверь спальни, которую они оставили открытой. Казалось, что девчонка уснула. Но, в целом, она выглядела уже не такой зеленой, да и дышала полегче. И Дан понял, что у него немного отпускает в голове, где все это время будто гвоздем по виску царапало.

— Хорошо… Хорошо… — выдохнул, растерев затылок рукой с каким-то облегчением. — Б*я! Найду урода, который это устроил, и самого накачаю, — зло рыкнул Дан, только сейчас позволив злости и бешенству дать хоть какой-то выход.

Артур промолчал, но кивнул так, что было ясно — солидарен полностью.

— Кофе будешь? Я так понял, что надо все равно ждать, пока лекарство закончится? — предложил Дан, на ходу вытягивая сигареты и зажигалку, двинул к кухне.

— Буду, — согласился Артур, возвращаясь в комнату к Юле.

— Сейчас сварю и принесу, — прикурил Богдан и махнул рукой, в бессмысленной попытке дым разогнать.

Артур уехал через час. Родители должны были вернуться только под утро, если Дан правильно понимал. В квартире стояла какая-то мертвая тишина, неестественная. В который раз за последние полгода Богдан подумал, что пора бы ему отсюда валить, уже взрослый мужик, надо жить отдельно…

Конечно, батю доставать будет не так удобно. С другой стороны… и от этого уже устал, от их вечного противостояния, в котором всегда себя несмышленышем и глупым пацаном ощущал, который так и не научился ничем добиваться внимания отца, кроме как «проказами», зля вечно занятого родителя. Но, блин, сам же не ребенок. Надо бы уже что-то менять в жизни…

Не выдержал, пошел проверять, как там Юля, пусть Артур и заверил, что теперь все нормально будет, и ей бы поспать, хотя время от времени все же велел контролировать… Вот и пошел.

Тихо заглянул в комнату, почти бкеззвучно подошел к кровати. Казалось, омна спит, даже дыхание едва-едва стрывалось с чуть приоткрытых, совсем по-детски, гхуб. Бледная все еще, с чертами лица, которые как-то резко проступили, потеряв присущую Юльке здоровую… ну, пухлость, что ли, округлость щек и подбородка… Темные тени под прикрытыми веками. Выглядела измученной и больной. И у Дана руки сами в кулаки сжались от того, что видел ее такой. А еще внутри, там, где бухало сердце, что-то как защемило… Какой-то безумно близкой вдруг эта девочка показалась. Близкой и нужной…