– Так, быстро поставить дверь на место, понятно?

Шнырь скрылся, и через минуту дверь висела на петлях и закрывалась. Изюм явно не был готов к разговору, но, видя, как настроены блатные, встал и сел за стол.

– Водички попей, а то на тебе лица нет, – решил схохмить Худой.

– Ты чё, Худой, думай, кому базаришь такие слова, я ведь могу и в рыло дать.

– А ты попробуй, и я посмотрю, что из этого получится.

– Изюм, – оборвал Худого Белый, – я тут слышал, что ты к ментам навадился ходить, что так?

– Белый, я решаю свои вопросы, только и всего. Это личное и не касается никого.

Он поднялся и потянулся, прогоняя навеянный наркотой сон.

– Ну, это ладно, – сказал Белый, – хотя, как ты сам понимаешь, смотрящему за зоной в падлу иметь с ментами дела, а ты себе это позволяешь!

– Дурной пример порядочным людям подаёшь, и после этого слухами вся зона полнится. Кому такое понравится?

– Тень бросаешь на всю братву, и люди, видя тебя, делают вывод, что все такие.

– Белый, ты говори, да не заговаривайся. Мне люди доверили смотреть за зоной, и у меня это в крови, от бати, который был вором, и не простым вором, а медвежатником, его весь Союз знал.

– В крови у тебя один опиум, а не воровская честь и достоинство.

– Ах ты, сявка! – Изюм замахнулся и попытался ударить Белого, но тот отбил удар и нанёс ответный.

Изюма качнуло немного, но он устоял на ногах.

– Ах ты, гад, ну попал ты сейчас серьёзно.

Он двинулся на Белого, который к тому времени успел надеть на правую руку кастет. Один удар, второй, но Белый умело уходил в сторону, а Изюм как с цепи сорвался и жаждал наказать обидчика. Худой стоял в стороне и наблюдал. Он был готов идти с Белым до конца, так как знал Сашку давно и доверял ему. Изюм начал выдыхаться, и ни один из его ударов не достигал цели.

– И это всё, на что ты способен? – сказал с издёвкой Белый.

Изюм попытался во второй раз начать наступление, но Белый принялся отбиваться и отвечать более точными ударами. Изюм защищался руками, но когда почувствовал, что нос сломан, начал отступать, и Белый принялся его колошматить со всей силы, вкладывая в каждый удар ненависть и злобу. Он схватил Изюма за шею и придавил, после бросил на пол и взял стул. Изюм корчился от боли и стонал, и в эту минуту Белый ударил стулом. Тот разлетелся на мелкие части, и Изюм потерял сознание.

– Давай, Худой, подними его, я ещё не закончил.

И Худой, тужась, подтянул Изюма к нарам.

– Тяжёлый, сволочь, на людских харчах отожрался…

Белый налил в стакан воды и плеснул в лицо Изюму. Тот очнулся и начал бормотать несуразицу.

– Добавить ещё или хватит?

Изюм замахал двумя руками, давая понять, что хватит.

– А вот теперь мы с тобой поговорим по-взрослому.

У Изюма из носа текла кровь, и Худой бросил ему полотенце, чтобы он вытерся.

– И ты теперь расскажешь нам о наркоте, ментах, общаке… Крысил деньги?

Изюм решил не сдаваться и драться до последнего. У него за плечами была улица и драки со шпаной. Он ринулся на Белого и попробовал вырваться из комнаты. Но возле двери стоял Худой и, преграждая путь Изюму, доставал нунчаки.

– Не балуй, – сказал Худой и сделал несколько движений нунчаками в воздухе. – Если я тебе попаду в голову, то твоя черепушка лопнет, как мыльный пузырь, да так, что брызги полетят на стены.