Катя смягчилась, понимая, что перегнула с запросами, и согласилась.

– Ну, слава Богу, – выдохнул с облегчением Николай.

– Так мы что, будем стоять или поедем? – спросила Катя.

– Поедем, поедем.

Николай медленно выехал на дорогу. Он проявлял обычную бдительность и проверял, не следят ли за ним. Не заметив ничего подозрительного, он влился в поток машин и благополучно добрался домой. После обеда решил отдохнуть, позже предстояла встреча с заказчиком. Вечером он отправился в условленное место.

– Хвост не привёл? – спросил заказчик.

– Да нет, ну что вы, я два раза проверял, всё чисто.

Николай сидел в машине на заднем сиденье и чувствовал: что-то не так, заказчик явно нервничает.

– Выйдем на воздух, поговорим. – Заказчик вышел из машины, и двое охранников помогли выйти Николаю.

– Я говорил тебе, что не терплю, когда меня обманывают? Говорил? Я просил тебя быть осторожным? Просил? А ты, сучонок, что наделал…

Охранник со всей силы ударил Николая в живот, тот вскрикнул и упал возле машины.

– Поднимите его, – приказал мужчина. Двое охранников, здоровых быков, подхватили Николая, как пушинку, и поставили на ноги.

– Ты знаешь, что менты тебя две недели пасут?

Николай мотнул головой, понимая, что прокололся серьёзно.

– Твой майор сразу побежал к ментам, и теперь они знают о тебе всё.

– Я не знал, простите, – начал Николай. Понимая, что если скажет правду, то только усугубит своё положение, он решил молчать о том, что с самого начала знал о двойной игре Протасова.

– Мне твоё прощение, как мёртвому припарка. Зачем ты приказал убить Фурцева?

– Так вы же сами говорили, чтобы не оставлять свидетелей.

– Ты идиот, которого свет не видел. Одно дело обычные люди, а другое – менты. Ты знаешь, что за своего они землю будут грызть зубами? Убить тебя прямо здесь или ты сам застрелишься?

Заказчик достал пистолет и снял его с предохранителя.

– Не убивайте, – начал просить Николай, – я всё исправлю… Я не виноват в том, что такие люди… – Он хлюпал носом, как ребёнок, и вытирал рукавом слёзы.

– Нет веры ментам, ты понимаешь? Все они, суки краснопёрые, из одного теста. Что ты исправишь, если в этой каше, которую ты заварил, в скором времени могут выйти на меня? Хорошо, что у меня в Москве есть люди, которым я плачу, и они вовремя меня проинформировали.

Он опустил пистолет и отвернулся, охранник взял у него оружие и направил на Николая.

Тот упал на колени и схватил заказчика за ноги, умоляя не убивать его.

– Встань, – приказал мужчина. – Ты мужик или баба сопливая? Даю тебе последнюю возможность, если облажаешься, тогда пеняй на себя. Я тебя из-под земли достану, и тогда пощады не будет. Ночью уезжай из города, приедешь в Москву, заляг на дно, чтобы тебя полгода не было слышно и видно. Уяснил? И больше никакой самодеятельности!

Он сел в машину и хлопнул дверью. Охранники последовали за ним, и машины рванули с места, посыпая Николая гравием и песком. Тот не мог поверить, что остался жив, но после испытанного страха ноги были ватными и не слушались. Он попробовал подняться, но из этого ничего не вышло – так и остался сидеть в пыли до поздней ночи. Потом выбрался из парка и сел в машину. Достал расчёску, чтобы привести себя в порядок, и посмотрел в зеркало, прядь волос была седой… Он заехал в кафе и взял водки, выпил стакан, дрожь прекратилась, и стало спокойнее. Алкоголь медленно проникал в кровь и сосуды. Тепло разливалось по всему телу, и мысли перестали быть беспорядочными и несвязными. Он впервые в жизни ощутил, что такое смерть. Когда дуло пистолета перед лицом, и ты заглядываешь в чёрную бездну ствола, кажется, что это последние мгновения сладкой и сытой жизни, которую так не хочется терять. В нём проснулся дьявол, который требовал мщения и крови. Он знал, как рассчитается с Протасовым, чтобы тот до конца своей жизни помнил о нём.