– Спасибо, я в порядке, – ответил майор и пожал старику руку.

– Вот сволочи, – возмутился старик, – права покупают, а ездить не умеют. Это хорошо, что ты молодой и реакция есть, а если бы я был на твоём месте, точно бы погиб.

Протасов поднялся и отряхнулся. Форма была испачкана, и он уже думал, как объяснить это жене. Машина, чуть не сбившая его, не была случайной, и это, скорее всего, происки Николая. Да уж, думал майор, этот парень перешёл все границы, следует его проучить. Он был зол из-за того, что не смог ничего от него добиться, и теперь оставалось только одно: найти Николая, а после поговорить по душам.

Светка закатила скандал, увидев Сергея, испачканного в грязи.

– Ты что, в яму упал? – спросила она.

– Ты понимаешь, я поставил машину и выходил со стоянки, а тут люк открытый… Вот и упал.

– Врёшь ты всё, – сказала жена, – сколько лет вместе, а вот врать не научился. Ну ладно, снимай одежду, я постираю.

Майор переоделся и пошёл на кухню ужинать. Света приготовила голубцы в сметане, которые он обожал.

– Вкуснотища, мать! – похвалил он, уплетая за обе щёки.

– Ешь, ешь, вон худой какой! – Она села напротив и подпёрла рукой голову. – Когда ты уйдёшь со службы? – спросила она.

– Я тебя прошу, не начинай, – сказал Сергей, – мы с тобой говорили об этом. Вот как закончу дела, так и подам рапорт об отставке.

Он знал, что этого не случится, но успокоить жену надо было. Вечером, когда они ложились спать, он ещё раз торжественно поклялся уйти со службы. На следующий день майор рано приехал на работу и сразу занялся текущими делами. Фурцева не было, и он оставался без помощника. Нужно было позвонить родным коллеги и выразить соболезнование.

– Мне искренне жаль, – сказал он жене, – мы вам поможем с похоронами и поминками. Царство ему небесное!

Тут вошёл Кузнецов и ждал, когда Протасов закончит разговор.

– Я вот хочу с Белым поговорить, что скажешь, Петрович?

– Ничего он тебе не скажет, хотя попытка не пытка, так что поговори.

Кузнецов сел и спросил: – Звонил родным Фурцева?

Майор кивнул и показал на телефон.

– Только что разговаривал.

– И как они?

– Жена плачет, и я не смог её утешить…

– Горе большое для семьи, – ответил Кузнецов. – Вот бы поймать этого стрелка и поставить к стенке, чтобы он прочувствовал, каково это.

– Где же ты его найдёшь?

– Если бы знал, где, то пошёл бы и своими руками задушил. – Кузнецов сжал кулаки и ударил по столу. – Так правосудие у нас гуманное, раньше стреляли таких ублюдков, а теперь сохраняют им жизнь. Высшая мера гуманизма! Только вот как быть родственникам жертв – жёнам, матерям, детям, зная, что убийца жив-здоров и, вполне возможно, скоро окажется на свободе?

– Больная тема, Петрович, я с тобой согласен, стрелять их надо и фамилию не спрашивать.

Кузнецов ушёл, а Протасов вызвал Белого на беседу. Он знал, что ему скоро на свободу и за плечами практически весь громадный срок. Белый появился через полчаса, вёл он себя спокойно и уверенно, и майор даже где-то в глубине души симпатизировал этому парню.

– Я вот зачем тебя вызвал, – начал он без предисловий. – Мне известно, что ты знал по свободе нашего бегуна с первого отряда. Это так?