- Золотые слова, - кивнул мистер Фезерстоун.

Нигглер устремил горький, укоризненный взгляд на мистера Фезерстоуна, который в эту минуту стоял у окна со стаканом молока и рассматривал крапиву, заполонившую большую клумбу, где когда-то росли розы. Вечер действительно выдался чудесный, куковали кукушки, в золотых лучах апрельского солнца столбом плясала мошкара.

- А однажды мы даже готовили оленину, - сообщила Монти.

- Матерь божия! - вырвалось у мистера Фезерстоуна. - Неужто вы привезли оленя?!

- Он выскочил мне прямо под колеса возле одного большого парка, сказал Нигглер. - Не бросать же его было мучиться и умирать медленной смертью, как по-вашему?

Теперь по кухне плавали волны махорочного дыма и легкого ароматного табака. Перс стояла, широко расставив ноги в своих зеленых вельветовых брюках, и посасывала трубку.

- А что, Нигглер, голубчик, - ласково спросила она, - не пора ли ставить картошку?

Нигглер согласился, что действительно самое время, встал и начал перекладывать картофелины в кастрюлю, причем туда же упал длинный столбик пепла от цигарки, которая торчала у него в углу рта.

В половине девятого, когда сели за стол, Нигглер уже приканчивал четвертую пинту пива. Перс твердила, что умирает от голода, и призналась мистеру Фезерстоуну, что они с Монти закатывают такие пиры не часто, только когда Нигглер приезжает.

- Сама-то я яйца сварить не умею, - пояснила она, - а Монти готовит одно-единственное блюдо - бифштекс в кляре.

Дамы и мистер Фезерстоун налили себе хереса, и, прежде чем приняться за еду, Перс подняла свою рюмку.

- За вашего друга, который прислал нам этих петушков, хороший он человек.

- За моего друга, - повторил Нигглер, старательно избегая сверлящего ледяного взгляда мистера Фезерстоуна, - дай ему бог доброго здоровья.

На кур буквально набросились. Голодный как волк мистер Фезерстоун восторженно пролепетал, что куры изумительные, потрясающие, и выразил Нигглеру восхищение его кулинарным искусством. Если в армии всех так кормят, то...

- Я готовил для наших офицеров во Франции, - объяснил Нигглер, - и, между прочим, ничего, кроме НЗ, у меня не было. Попробуй-ка сооруди из НЗ форель в миндальном молоке или утку под соусом из красного вина. Поневоле волшебником станешь.

- Вы именно волшебник! - подхватил мистер Фезерстоун.

Когда он немного погодя поглядел на Перс, то увидел, что она уже съела все мясо с ножки и, зажав кость в обеих руках, обгладывает ее с прожорливостью изголодавшегося бездомного пса. Монти ела куда более деликатно, она держала свою ножку, точно леденец на палочке, и откусывала крошечными кусочками.

Нигглер ножом накладывал зеленый горошек на вилку, отхлебывал пиво и, не переставая жевать, рассказывал, как он удачно однажды договорился с одной графиней, которая жила в старинном замке. Оба были очень довольны и он в выигрыше, и она не внакладе.

- Уж вы-то, конечно, были в выигрыше, не сомневаюсь, - заметил мистер Фезерстоун.

Нигглер замычал, показывая, что уязвлен в лучших своих чувствах.

- В выигрыше как раз была она, - возразил он. - У нее был потрясающий коньяк, нам с вами такой и не снился.