– Ваше Величество, могу я осмелиться…

– Чтоб вы на что-то да не осмелились? – спросил я в изумлении. – На что намереваетесь осмелиться? Переизнасиловать всех монашек в ближайшем монастыре?

Он сказал с неудовольствием:

– Слова-то какие подбираете… Переизнасиловать, как будто я уже их изнасиловал хотя бы по разу… Обидно, когда обвиняют в том, что мы проделываем разве что в мыслях да иногда во сне… Ваше Величество, я не понял причину такой великой чести!

– Ну-ну, – сказал я, – люблю слушать, какой я замечательный.

– Но эта великая честь несколько чрезмерна, – сказал он с достоинством. – Когда королеву Ротильду привели в мой шатер.

Я сказал с пониманием:

– Так вы ж ее наверняка тут же переправили в тот, что приготовили для нее лично?

Он замялся, сказал в затруднении:

– Простите, не успел…

– Не брешите, граф, – сказал я зло. – С чего вы решили, что она останется в моем шатре?

Он дернулся.

– Ваше Величество! Как раз о таком не думал! В таком деле как-то в суматохе всяких дел ну совершенно выпорхнуло из головы…

– Ну да, – сказал я саркастически, – со свистом выпорхнуло. Мелочи все помните и успеваете, а самое главное выпорхнуло со свистом да еще закрякало. Не юлите, граф. Ноги ее не будет в моем шатре!.. Тем более в постели… Ладно, что там с ее людьми?

Он оглянулся по сторонам и ответил, понизив голос:

– Окружили так, мышь не проскользнет.

Я отмахнулся.

– Думаю, никто и не подумает сопротивляться. Наверняка все получили четкие указания.

– Да я не поэтому, – сообщил он, – чтобы не послала гонца. Вдруг не то вздумает сообщить. И не тем людям.

Я покачал головой, на столе два пустых кубка, наполнил их вином и кивнул на один графу.

– Полагаю, все они получили от Ротильды четкий приказ держаться ниже травы, тише воды в озере. Она надеется как-то переломить ситуацию, а придворных подобрала таких, что верят ей беззаветно.

Он взял кубок, отхлебнул деликатно.

– А что думаете сами?

Я пожал плечами.

– Пока в затруднении. Конечно, врет, не могла не стараться укрепить свою власть и как-то отгородиться от моего вмешательства. Однако каждый ее шаг можно интерпретировать и как ее желание укрепить и расширить наше общее влияние.

– Ну да, – сказал он со странным выражением, – имея такую жену, можно не беспокоиться за свой тыл.

– Берите, – предложил я. – Даром отдаю.

Он отшатнулся.

– Ни за что!

– Почему? – изумился я. – Зато тыл будет тот, что надо.

– Нет, – огрызнулся он. – Не надо!

– Такого тыла?

– И тыла, – сказал он твердо, – и жены. – Это же вы с нею как гром и молния, а я что, тихая овечка. Мне и жену бы овечистую…

– Так у вас же есть, – сказал я с подозрением.

– В Армландии, – уточнил он. – А Церковь разрешает брать вторую жену, если вне своего королевства пребываешь больше чем три месяца.

– Как время летит, – сказал я.

– Разве? – изумился он. – Я думал, вам за своими полуженами не так заметно.

– Знаете ли, – возразил я, – две полужены еще не совсем одна жена.

– А три?

Я подумал, ответил с неуверенностью:

– Мне кажется, и три не совсем то, что одна цельная. Это ж не совсем математика! Это, скорее… ну, что-то другое.