— Так был или не был? — рассердился Бойл.

— Был, но в виде тени. Это что-то новенькое, надо сегодня обсудить всем вместе. Но мне было бы спокойнее знать, что ты будешь с Мирой, пока я не освобожусь.

— Не волнуйся, буду держать при себе. — Бойл вынул телефон. — И позабочусь, чтобы Фин Айону от себя тоже не отпускал. А как же Брэнна?

— Ройбирд держит все под контролем, и Мерлин с ним. Но окончательно я успокоюсь только тогда, когда мы все шестеро соберемся у нас дома.

Час ушел на то, чтобы отправить птиц спать и закончить кое-какую бумажную работу, которую Кайра многозначительно оставила на его столе. После этого какое-то время Коннор потратил на то, чтобы усилить защиту школы от черных сил дополнительным магическим заслоном. Кэвон уже однажды проникал на конюшню. Он может попытаться сделать это и с птицами.

Когда Коннор наконец завершил все дела и накрепко запер ворота, день уже клонился к закату. Просто дни стали короче, отметил он про себя и постоял немного, раскрывая свое энергетическое поле. Он не почувствовал никакой угрозы, никакого постороннего присутствия. Он связался с Ройбирдом, слился с ним — и глазами ястреба, так ясно, будто сам парил в вышине, увидел конюшни, лес, живущий мирной жизнью родной дом.

Вот Мик, приземистый и плотный, сверху похожий на свечу зажигания, садится в пикап и машет рукой Пэтти, которая седлает велосипед.

А вот под ним распростерся солидный каменный дом Фина, и рядом — огороженные выгоны и поля. И Айона, на Аластаре перелезающая через препятствие.

Короткий мысленный полет, парение на крыльях ветра — и вот уже внизу Брэнна рвет с огорода пряные травы. Вот она выпрямляется, смотрит вверх — такое впечатление, что прямо ему в глаза.

Улыбается, поднимает руку и только потом уходит в дом с пучком трав.

Все хорошо, сказал себе Коннор и, испытывая обычное в таких случаях сожаление, окончательно спустился на землю. Удовлетворенный произведенной инспекцией, он сел в пикап.

Коннор сделал небольшой крюк и подъехал к конюшне. И немедленно ощутил теплую вибрацию в жилах, увидев выходящую вместе с Бойлом Миру. Какая же она красивая, подумал он, такая земная, в крепкой куртке и рабочих брюках, сапогах, преодолевших многие сотни километров — и пешком, и в седле.

Уж потом он доставит себе удовольствие стянуть эти видавшие виды сапоги и эти жокейские брюки! И расплести эту тугую косу, чтобы утонуть в копне каштановых волос.

— Бойл, тебя не подвезти? — прокричал он в открытое окно.

— Спасибо, не надо. Я следом поеду.

Он перегнулся и открыл пассажирскую дверь для Миры.

Та запрыгнула в машину, вся пропахшая лошадьми, зерном и седельным мылом.

— Уф, ну и денек! Полторы нагрузки вывезла. Эти Маккинноны до того неугомонные! Завтра в пять у них свадьба, так они еще до двух у нас маршруты забронировали в несколько групп.

— У нас то же самое.

Видя, что инициативы Мира не проявляет, Коннор положил ей руку на затылок, притянул к себе и поцеловал.

— Добрый вечер.

— И тебе. — Она улыбнулась. — Я боялась, по зрелом размышлении ты будешь чувствовать себя не в своей тарелке.