Даже Ллир – даже Ллир!
Он не был богом. Это я хорошо знал, но чем он был, я пока еще не мог догадаться. Рано или поздно я собирался выяснить это, и меч под тем же названием, который был необычным мечом, должен был помочь мне в этом.
А тем временем мне предстояло играть свою роль. Даже после утверждения Фрейдис я не имел права давать ни тени подозрения повстанцам. Я уже объяснил, что отрава Медеи сделала меня слабым и потрясенным. Это могло помочь объяснить те ошибки, которые я еще сделаю. Любопытно, что Лоррин без колебаний принял меня после слов Фрейдис, в то время как в поведении Арис я заметил слабое, почти неуловимое сопротивление. Я не думал, что она догадывалась в чем дело, а если и так, то она явно не хотела признаваться в этом, даже самой себе.
Я не мог допустить, чтобы недоверие росло. Сейчас в долине кипела возбужденная деятельность. Многое произошло с тех пор, как я пришел сюда на заре. Я испытал достаточно и физического и эмоционального напряжения, чтобы обычный человек свалился на неделю, но Ганелон только еще начал свою битву. То, что наш план нападения был составлен так быстро, надо благодарить Эдварда Бонда, и в какой-то степени я был рад, что составление этого плана полностью поглотило нас, так что не пришлось выяснять личных отношений с Арис и Лоррином.
Это помогло скрыть и то мое невежество во многих вещах, которые должен был знать Эдвард Бонд. Много раз мне приходилось добывать сведения хитростью, много раз я ссылался на то, что плохо помню детали из-за отравы Медеи. Но к тому времени, как план наш был полностью разработан, мне показалось, что даже Арис стала относиться ко мне менее подозрительно.
Я знал, что мне придется сделать так, чтобы эти подозрения полностью рассеялись.
Мы встали из-за большого стола, на котором была расстелена карта местности. Все мы устали. Я увидел, как Лоррин ухмыльнулся мне своими губами, пересеченными шрамом, он думал, что улыбается человеку, бывшему ему близким другом, и я заставил лицо Эдварда Бонда улыбнуться в ответ.
– На сей раз у нас все получится, – уверенно сказал я ему. – Мы обязательно выиграем!
Улыбка его внезапно превратилась в жуткую гримасу, в глазах зажегся странный, яркий свет.
– Помни, – прорычал он. – Матолч мой!
Я вновь поглядел на карту, разложенную на столе, очень искусно начерченную Бондом.
Темно-зеленые холмы с их странным полуживотным лесом, каждый ручеек и каждая дорога отмечены. Я положил руку на небольшой макет башен, изображавших замок Совета в миниатюре. Из него выходила дорога, по которой я ехал прошлой ночью, рядом с Медеей, в своем жертвенном голубом костюме. А вот здесь лежала долина и стояла башня без окон Кэр Сикэйр, бывшая местом нашего назначения.
На мгновение я вновь очутился на этой дороге, в темноте, при свете звезд, а рядом со мной ехала Медея, в алом плаще, с белым лицом, черно-красными губами и глазами, сияющими для меня. Я вспомнил чувство, овладевшее мной, когда я держал в объятиях это свирепое, льнущее ко мне тело. В мозгу моем все время вставал один и тот же вопрос.