Наряд дополнила кофта с неглубоким треугольным вырезом, тёмно-синего оттенка, без всяких шнуровок, надписей или рисунков. Берцы я заменила на кеды. Черненькие, кожаные, очень приличные. Прическу делать не было смысла, длина волос едва доходила до плеча, поэтому я просто провела по ним щеткой.

Взгляд упал на пентаграмму на серебряной цепочке, висевшей на груди. Какой бы важной фигурой не был хозяин дома, я не имела права снять этот аксессуар. У меня была страшная тайна, которую пентаграмма тщательно хранила.

К ужину мы с Уэст шли очень медленно, я мысленно обдумывала все, что хочу спросить у герцога и о чем следовало попросить. Экономка наверняка была не в восторге от моей медлительности, но виду не показывала. Однако мне и так было ясно – я ей не нравлюсь. Да и с чего бы? Приехала тут, есть никто, звать никак и добавила ей работы. Но я переживу эту неприязнь, лишь бы в тарелку не плюнула, и все будет хорошо.

Когда, пройдя по огромному холлу, мы подошли к внушительным дверям, миссис Уэст остановилась:

– Его светлость уже ожидает вас. Прошу.

Столовой оказалась большая комната с видом на парк. В центре находился большой стол, вдоль которого было достаточно много стульев из дуба. На стенах висели натюрморты. А рядом со своим местом, во главе стола, стоял хозяин дома.

Мы с герцогом, увидев друг друга, испытали культурный шок. Передо мной был мужчина с короткой стрижкой, высокий, широкоплечий, с сильными руками и, насколько позволяла сделать выводы одежда, хорошим тренированным телом. А еще он был урод.

Все лицо герцога было обожжено, даже шея. Кожа была искорежена и смотрелась застывшей, не передавая даже мимики. Будто маска, только живая. И лишь темные, почти черные глаза были живыми и говорили, что передо мной человек со стальной волей и незаурядным характером.

А перед мужчиной предстала невысокая худенькая девушка с прекрасной миниатюрной фигурой и бледной кожей. Яркости лицу добавляли выделенные темными тенями чуть раскосые ярко-синие глаза небольшой чувственный рот, покрытый нежно-розовой помадой.

Помимо этого, мои волосы были выкрашены в ярко-рыжий оттенок и оформлены стрижкой каре – с коротким затылком и более длинными бордовыми градуированными прядями спереди, которые мягко обрамляли лицо. Все это, вкупе с моей одеждой, создавало мне вполне ясный образ – неформалки.

Неформалы – это не просто юношеский бунт против общества. Это разрыв рамок, противопоставление себя предпочтению большинства людей. Мы отрицаем бывший опыт поколений, как во вкусах, так и во внешнем виде. Это я еще сняла все свои железные штучки.

– Добрый вечер, ваша светлость, – поздоровалась я, настороженно смотря на хозяина дома. – Я Аманда Грей. Спасибо, что согласились принять меня у себя.

– Добрый вечер. Добро пожаловать в замок Анросар. Я Уильям Сросет, герцог Кентерберийский, – отмер мужчина и уточнил: – И вы студентка Гари Олдмонда?

По его изуродованному лицу было трудно понять какие-либо эмоции, но несложно догадаться, почему хозяин дома во мне сомневается.

Осмотрев свою одежду, я откашлялась: